Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя

Лев Гумилев в письме к своей возлюбленной Наталье Варбанец процитировал персидскую пословицу: две сабли не входят в одни ножны. Историческое сознание двух даже очень близких народов нельзя соединить. Русский и украинский взгляды на историю неизбежно расходятся.

В украинских исторических сочинениях XVIII века, в «Истории русов», в песнях и думах сложился украинский национальный исторический миф. Это не ложь, это народное представление об истории, которое может даже совпадать с исторической реальностью, а может и резко противоречить ей. Исторический миф не может быть объективным. Подвиги «козацкого народа», его заслуги перед христианским миром, перед русским царем преувеличивались необыкновенно. Записанные этнографами легенды рассказывают о победах Палия над шведами и над Мазепой[1771]. Автор «Истории русов» даже Полтавскую викторию приписывает воинскому искусству Палия, который будто бы указал на слабое место в шведских рядах[1772]. Черниговская летопись чуть ли не одному Якову Лизогубу приписывала взятие Азова в 1696-м: «Петр Алексеевич, царь московский, ходил под Азов другий раз и взял его, за поводом и отвагою Якова Лизогуба, полковника черниговскаго»[1773].

В украинском историческом мифе (народной концепции исторического прошлого) не было единомыслия. Скажем, автор «Истории русов» называет гетмана Дорошенко и его сторонников «разбойничьей шайкой», которая беспрестанно нападала на Малороссию[1774], а народ складывал о Дорошенко песни, для Тараса Шевченко Петр Дорошенко был одним из любимейших героев. Хмельницкий, величайший украинский полководец, вождь «Козацкой революции» и создатель Гетманщины, даже в народных думах предстает как герой неоднозначный, а для Тараса Шевченко Хмельницкий – это «Богдан недомудр» (Богдан недоумок), «ледачий сын» (негодный сын)[1775], «Богдан пьяный»[1776].

И все-таки, сталкиваясь с русским историческим мифом, украинский исторический миф превращается в более или менее единую систему взглядов, представлений, заблуждений.

Нередко украинский миф прямо противоречит русскому, а иногда касается тех страниц истории, что почти не интересны русскому человеку. Русский бы внимания не обратил на важнейшие для украинца события. Скажем, Андрусовское перемирие, с точки зрения русских, прекратило тяжелую и уже не имевшую смысла русско-польскую войну. Для народа Украины это было предательство москалей, разделивших с ляхами козацкие земли. Русские не заметили разгром Батурина, а для украинцев это великая историческая трагедия. О Запорожской Сечи русские читатели в большинстве своем знают только благодаря «Тарасу Бульбе», а для украинца Сечь (Сiч) – это славная страница истории, без которой невозможно представить украинское прошлое.

Если русский прочитает «Энеиду» Котляревского, то только посмеется над смешной, с его точки зрения, украинской мовой, особенно забавной в устах Венеры и Юноны. Между тем украинцы во времена Котляревского находили в поэме не только юмор и бурлеск, но и горькую иронию, и печаль по запорожцам, которые после превращения Запорожья в часть Новороссии были вынуждены скитаться в поисках места для новой Сечи.

2 апреля 1847 года в Киеве во время обыска у коллежского асессора Николая Гулака, одного из основателей Кирилло-Мефодиевского общества, жандармы изъяли любопытную листовку. Ее автором считается Николай Костомаров. Начиналась она таким обращением: «Братья великороссияне и поляки! Сие глаголит к вам Украина, нищая сестра ваша, которую вы распяли и растерзали…»[1777]

Не знаю, как насчет поляков, но великороссияне дальше и читать не станут и не узнают, что Украина, оказывается, «не помнит зла» и даже готова «проливать кровь детей своих» за свободу поляков и русских. Для русского, великороссиянина, такое обращение – дикое, непонятное, необъяснимое оскорбление. Удивительно, но даже русский историк Костомаров не сознавал, что русские смотрят на историю Украины совсем иначе. Обвинение и обещание «не помнить зла» просто возмутят большинство русских, которые уверены, что принесли Украине только добро.

Поэма Шевченко «Великий льох» («Подземелье») начинается рассказами трех птиц – трех душ, которые принадлежали девушкам, девочкам. Их не пускают в рай, потому что каждая из них совершила смертный грех перед Украиной.

Первая встретилась с полными ведрами Богдану Хмельницкому, когда он отправился в Переяслав принимать присягу на подданство московскому царю. Полные вёдра – хорошая примета, Хмельницкого ждет успех. Для русских Переяславская рада – долгожданное воссоединение с братским народом. А для Шевченко – трагедия: Хмельницкий разрушил надежды на независимость Украины. И грех той душе, что посулила гетману удачу.

И вторая душа не может войти в рай только потому, что напоила коня русского царя.