Тень на обороте

На этом мои упражнения в боевой магии закончились. Браслеты с глухим звяканьем сомкнулись, багровые протуберанцы сплелись, видимые даже обычным зрением. От боли в глазах снова стемнело, так что ничего я не выиграл этой своей шоковой терапией. Волки если и шарахнулись прочь, то на пару минут. Как раз настолько, сколько мне понадобилось времени, чтобы прийти в себя.

Вот, разве что палку теперь подобрать.

— Ну… — просипел я угрюмо. — Начинайте уже… — Голос мой вяз в шорохе леса.

Однако ответ пришел, откуда не ждал. Руна на камнях засияли ярче, рождая сгущающееся марево заклятий. Давних, почти мертвых, но все еще активных. Знакомый морок вплетался в сознание… Спрашивал, молил, радовался.

Заскулили, отбегая в ужасе волки. В подвижной тьме заскользили еще более плотные проворные тени. Обступили, замерли и стали смотреть. Недобро, но и не зло. Так могла бы смотреть бездна — сосущим, безразличным, бесконечным взглядом.

Только эта бездна меня узнала…

… — Ты долго, — голос Эллаи дрогнул, но облегчение ее было таким всесокрушающим, что я невольно улыбнулся.

Она тяжело приподнялась в повозке, нетерпеливо наблюдая за моим приближением, словно исполинская птица в гнезде. Вот-вот полетит навстречу.

— Слегка заблудился, — соврал я, приблизившись к повозке. Взялся за край борта, хотел запрыгнуть, да чуть не сорвался, только теперь осознав, как трясутся от накатившей слабости руки и как подгибаются колени.

Хорошо, что еще достаточно темно и старая повозка сотрясается от ветра. Незаметно, как крупная дрожь то и дело пробирает меня.

— Я думала, что ты… — Эллая не решалась прикоснуться ко мне, хотя явно хотела. Видно, чтобы удостоверится, что я из плоти и крови. — Они велели мне ехать дальше, не ждать. Что смысла ждать нет. А я им без надобности. Дорогу вот расчистили, — всхлипнув, добавила она.

— Ну да, разве ты раньше не заметила, как они благородны?

— Они сказали, что не желают мне плохого. И что вынуждены так поступить.

Я криво ухмыльнулся, пытаясь вдохнуть в едва теплившуюся руны на телеге хоть немного энтузиазма, чтобы не ползти чересчур медленно. Непосредственной опасности больше не было, но убраться отсюда подальше хотелось побыстрее.

— Потом они ушли, — Эллая плотно завернулась в шаль, искоса глянула на пустую теперь дорогу. — И больше не возвращались.

— А ты почему осталась?

Даже в полутьме от ее едва различимого, но выразительного взгляда мне стало не по себе.

— Да как же я могла бросить тебя?

И столько искреннего недоумения было в ее голосе, что неловкость усилилась стократ. Надо же, странное чувство… Я нахохлился, пытаясь справиться с накатившим ознобом. Лес, протравленный подступающим восходом, утратил монолитность, расслоился, наполнился оттенками и дымкой. Белые риски стволов ближних берез светлели, словно отполированный металл.

«…нехорошо это, бросать скотину взаперти. Она ж не виновата…»

Единственный способ дать в нашей яви облик существующим на изнанке тварям — это выписать здесь новый узор. И инициировать его чужой кровью. Жизнь и смерть — прерогатива богов. Высшие маги пользуют палитру нашего мира, смешивая готовые сущности. Оборотни были способны заново написать узор. Но вдохнуть в него жизнь им было под силу только забрав ее у кого-то. И они отнимали… Судя по числу скопившихся на изнанке тварей, отнимали страшно много. Там в лесу сохранилась все еще действующая фабрика по трансформации. В каждом камне дремлет до поры до времени нужная формула. А местные? Вряд ли они догадывались о сути процесса, но научились пользоваться плодами. Оставленного в лесу человека убивали, скорее всего, волки. Часть вызверей находила путь наружу, получив случайный облик при помощи активированного кровью заклятия. А для поселян любая тварь годилась. Такая вот незамысловатая магия.

Уничтожить фабрику мне одному не под силу, как и дать всем скопившимся на той стороне сущностям облик, не перебив всю окрестную живность. Но я обрезал все связи. Теперь зверье на изнанке свободно. Скорее всего, они будут перемещаться по оборотной стороне до тех пор, пока не найдут лазейку, инициированную пролитой кровью. Без жесткой формы, которую им придавали чары, результат будет непредсказуем. И где-то пробудится странное чудовище, породив новую легенду о перевертышах…

Не лучший выход, да. Но другого я не придумал.

* * *

…То, что Волчий удел лежит в стороне основных судоходных путей — это было ясно с самого начала. Большой корабль если и способен разместиться у крохотных здешних причалов, то лишь один-одинешенек. Собственно, он один такой и был. И, увы, отсутствовал на данный момент.

— О, это вам до Кипучего надо добираться! — заявили на причалах. — Там кораблей много… А от нас до Полуденной гряды ходит только «Волнорез», но сейчас он задержался где-то на Зеленухах и будет дней через восемь.