Тень на Солнце

— Когда? — воскликнул Гишмар. — Твой Вольдемар только обещает, а при встречах с мзумцами уверяет их в вечной дружбе и неприкосновенности границ Мзума!

Элигерец молча покачал головой, взглянул на серое небо.

— Дождь все сильнее, будет ливень, не иначе. Ну, до встречи, благородный рыцарь. Действуем, как условлено. И очень прошу тебя, не самовольничай.

Не дожидаясь ответа, Элан скрылся между деревьями.

— Дерьмо элигерское, — Гишмар некоторое время смотрел ему вслед, скривившись. — Гляди, как бы сам под телегу не попал-то! Ладно, нечего и нам под дождем мокнуть. Вперед! Пешие, глядеть в оба!

Едва отряд душевников скрылся в зарослях, как зарядил ливень вместе с сильным ветром. Новые листья летели вниз, сверкая мокрыми желто-красными лепестками. Из бурелома вразвалку вышел толстый медведь и принялся рыться в земле, глухо рыча и разбрасывая мокрые листья. Поднял морду, принюхался. Неожиданно быстро скрылся среди деревьев.

Элан Храбрый, наклонив голову, прислушивался к хрусту веток под лапами удалявшегося косолапого. Вздохнул, опустил капюшон, как можно ниже. Его спутники, облаченные в такие же плащи и вооруженные до зубов, молча смотрели на него. Их было трое. Из-за пелены дождя доносились приглушенные голоса еще нескольких человек.

— Душевники все испортят, господин, — проговорил один из вооруженных на элигерском. — Разве им можно хоть что-нибудь доверить? Клянусь, я…

— Довольно, — прервал его Элан, смотря, как листья постепенно превращаются в болотообразное месиво. — У нас приказ. Твое дело — выполнять, Артар.

— Господин, — запротестовал элигерец по имени Артар, высокий и кряжистый воин с черными как смоль усами и выдающимся вперед подбородком, — мы на вражеской территории и…

— Между Мзумом м Директорией, — снова прервал Элан, — нет войны. Наши страны — партнеры и живут в мире и взаимовыгодном сотрудничестве.

— Партнеры? Мой отец рассказывал мне, как он воевал здесь, в этом самом лесу под Гордой! Эта земля Элигера!

Элан Храбрый повернулся и посмотрел прямо в глаза солдату.

— Ты слишком много говоришь, Артар. Сейчас не время обсуждать политику. Не на кухне возле камина сидим.

— И впрямь, — вмешался второй элигерец, полноватый лысый человек с огромным топором за поясом, — умолкни, Артар, наконец! Господин дело глаголет! Да не будь я Шест, ежели не согласен с тобой! Не скаль зубы, про другое говорю!

— А какое, Шест?

— А такое, — лысый погладил топор, — что темнит наш душевник, мать его, ох, темнит! На кой ляд караван раздолбали? И какой? Посольский!

— Это было согласовано, — сказал Элан.

— А вырезать под корень всех тож согласовано? Мне посольских не жаль, пусть их души сожрет Кудиан! Ну, а ежели шум поднимется, трупы да доски обнаружат? Да ежели и не найдут ничего, тревогу поднимут как пить дать! Мзумские разъезды примутся рыскать по дорогам да трактам, в лес с собаками пойдут! Оно нам надо?

— Дня два не найдут, если верить Гишмару, — досадливо ответил Элан, в душе соглашаясь с солдатом. — За это время мы сделаем наше дело. Не забывай, Шест, без отряда рощевика не справимся, мало нас. А миссия у нас — не медведя подстрелить… Ну, хватит тут мокнуть. Едем дальше. Арарт, разведку на фланги и вперед!

Когда медведь вернулся на полянку, двуногих и след простыл. Правда, остался их мерзкий запах. Косолапый брезгливо рыкнул и снова ушел, тяжело елозя лапами по листьям и грязи. Ливень не прекращался. Медведь втянул носом воздух и пошлепал в лес. В конце концов, скоро он уляжется в берлогу и сладко уснет. А двуногие пусть себе ходят туда-сюда и воняют себе дальше.

— Обещайте мне одну вещь, — сказал Зезва, разворачивая Толстика.

— Какую? — с любопытством спросил Каспер, разглядывая забор из плотно пригнанных друг к другу камней и высокие ворота с двумя каменными петухами.

— Любишь ты загадками мозг травить, сын мой! — прогудел брат Кондрат, поднимая голову, чтобы рассмотреть множество хурмовых деревьев, ветки которых свешивались за забор под тяжестью дозревавших корольков. Несколько эрских домиков окружали маленькую двухэтажную усадьбу, расположенную на окраине городка Горды. Довольно хорошая вымощенная дорога привела их к этим воротам, за которыми уже надрывался от лая пес, громадный, судя по тени, что носилась взад и вперед под створкой. Зезва свистнул. Лай умолк, перешел в недоверчивое ворчание, а потом в радостное поскуливание. Ныряльщик слез с Толстика, кивнул двум эрам, что тащили мимо хворост. Вдохнул воздух полной грудью.

— Хорошо быть, наконец, дома! Гектор, тише ты… Каспер, отец Кондрат, не загадками я говорю, вовсе нет. Хочу пригласить вас ко мне. Мой дом — ваш дом, друзья. А насчет обещания…

Зезва улыбнулся краешком губ и снова повернулся к двум эрам, все еще глазевших на них, раскрыв рты. Забытые связки хвороста лежали на земле.

— Хозяйка дома, ребяты?

— Дома, господин Зезва, с утречка — та все во дворе сидит госпожа, ага, — закивал один из эров, тот, что был пониже и носил бороду лопатой.