Тень на Солнце

Зезва скакал впереди, Горемыка сидел вместе с ним на широкой спине Толстика, который негодующе тряс гривой, но пока исправно мчался вперед. За ними спешили брат Кондрат на толстом жеребце и Каспер на своей гнедой кобыле. Чуть отставшие солдаты во главе с Сайраком составляли арьергард.

Из-под копыт летели камни и пыль, ночной Цум затаенно наблюдал за маленьким отрядом солнечников. Несколько раз в них летели камни из окон, а один раз и болт какого-то арбалетчика, прятавшегося на крыше. Но Сайрак коротким криком остановил двоих солдат, вознамерившихся снять стрелка, и отряд мчался дальше. Неприятности начались через три квартала.

Зезва резко осадил Толстика. Рыжий конь захрипел, он уже начинал уставать. Белые хлопья пены покрывали бока жеребца. Прямо на них шла вооруженная толпа. Блики от множества факелов сверкали на алебардах и копьях. Шлемы и щиты с изображением знака Души — бородатый воин с поднятой рукой. Бело-зеленые полосатые плащи.

— Душевный Отряд! — раздался крик Сайрака. — Стой!

Их заметили. Жала копий хищно опустились.

— Постойте, — Горемыка спрыгнул с Толстика, — я поговорю с ними.

Кузнец вышел вперед, оглянулся. Солдаты Сайрака, ворча, стали строиться маленьким клином. Их командир, по своему обыкновению оттопырив нижнюю губу, презрительно разглядывал душевников. Прежде чем Горемыка успел сказать хоть слово, офицер потряс кулаком в воздухе и яростно закричал:

— Изменники! Солдаты Душевного Отряда, вы забыли о присяге?! Жопа Кудиана вам на уши, бараны!!

Зезва отчаянно замахал руками, призывая Сайрака умолкнуть. Но горячий мзумец не унимался, и вскоре к нему присоединились другие солнечники. На головы отрядников посыпались проклятия.

— Дерьмо мзумское! — донеслось из рядов душевников. — Оккупанты курвовы!

Копья пришли в движение. Зезва заметил, как за несколькими рядами копейщиков гарцуют на лошадях несколько важного вида рыцарей. Один из них, облаченный в черную кольчугу и темно- фиолетовый плащ, что-то кричит, размахивая большим мечом.

— Подождите! — воскликнул Горемыка на душевном языке. — Стойте, опустите оружие!

Между копейщиками стали протискиваться душевники с арбалетами. Зезва похолодел. Сайрак по-прежнему выкрикивал оскорбления.

— Каспер, брат Кондрат, — Ныряльщик стал оглядываться. — Нужно отходить.

— Куда, сын мой? — хмуро поинтересовался монах, поглаживая дубину. — Мы можем идти только назад. Каспер, сынок, что там с переулочками, вот теми?

— Тупики, — ответил Каспер, успокаивая нервничающую кобылу. — Что делать, скачем назад?

Рыцарь в черной кольчуге пробрался через ряды своих солдат и, надменно подбоченившись, подъехал к Горемыке.

— Кто таков? — слегка картавя, поинтересовался он. У рыцаря было продолговатое лицо, тонкие усики, и большие, слегка раскосые глаза каштанового оттенка. — Душевник?

— Да, господин, — с облегчением проговорил Горемыка, замечая, как, повинуясь взмаху руки раскосого рыцаря, арбалетчики опустили оружие. — Кузнец, живу в Прибрежном районе.

— Что делаешь в кампании мзумских солдат? Говори!

— Я…

— Указываешь на дома наших, собака?! — вскипел рыцарь. — Чтоб их жгли солнечники?

Зезва уже прикидывал расстояние для храброго броска назад, рассчитывая при этом процент выживаемости при залпе из арбалетов. Процент выходил небольшой, и Ныряльщик вздохнул. Курвова могила.

— Нет, господин, — Горемыка гордо выпрямился. — Своих не предаю. Я простой кузнец, но эти оскорбления ни к чему, благородный рыцарь! Я… — кузнец запнулся, всмотрелся в лицо собеседника.

Зезва осторожно подъехал к яростно вращающему глазами Сайраку и стал что-то шептать тому на ухо. Офицер то бледнел, то краснел от гнева, но терпеливо слушал.

— Ладно, верю, — офицер дал новый знак. Арбалетчики отступили в тыл копейщиков. — Но как ты оказался вместе с ними? Тебя пленили? В таком случае радуйся, ибо ты освобожден.

— Нет, — замотал головой Горемыка. — Эти мзумцы спасли меня.

— Вот как?

— Толпа солнечников гналась за мной, но эти господа выручили.

— Надо же, — рыцарь в черной кольчуге стал рассматривать мзумцев. Его взгляд скользнул по солдатам, задержался на Сайраке и Каспере. С удивлением осмотрел огромного монаха в рясе Храма Дейлы, и, наконец, остановился на небритом рыцаре с длинной косичкой. Зезва выдержал взгляд, спокойно положив ладонь на рукоять меча Вааджа. — Какое благородство со стороны наших мзумских друзей.

— Благородный Влад, — не выдержал, наконец, Сайрак, — уже не причисляет себя к подданным Светлоокой Ламиры? К мзумцам?

Душевники глухо заворчали. Несколько рыцарей, что находились за последними рядами копейщиков, с гневом указывали на солнечников.

— Зезва, — зашептал Каспер, пробравшись к Толстику и дернув Ныряльщика за стремя. — Я узнал кое-что.

— Ну? — Зезва не оглянулся.

— Переулок справа проходной. В самом конце — большой валун, но совсем плоский, и даже лошади перепрыгнут! Затем маленький овраг и виноградник заброшенный. Деревья вокруг еще. Лес!