Тень на стене (СИ)

— Я не знаю, где нахожусь, потому не смогу дотянуться до своих!

— А поиск? — чароплет насмешливо поднял брови, я вспыхнул, ощущая себя невеждой.

— Понятия не имею, о чем ты…

— Пф… неумеха… — проворчал колдун.

Разозлившись, чуть не ляпнул, что этот неумеха недавно подпалил кое-кому зад, но благоразумие взяло верх, и я промолчал.

— Ладно, хорошо… сейчас сотворю зерцало…

Колдун еле заметно шевельнул пальцами, и тут же во рту разлился мерзкий вкус, ноздри забил запах гнилья. Я, поморщившись, спросил:

— Обязательно использовать темную?

— Конечно! — возмутился колдун. — Другая просто не пробьется! Между прочим, если бы ты вместо того, чтобы кривить рот, посмотрел внимательнее, то понял бы: черной легче манипулировать, и я почти не повреждаю завесы. А светлая бьет, как молот. После нее еще и латать придется…

— Латать?

Я ничего не знал про перемещение между мирами, кроме того, что это возможно. Магия этого уровня была сложна и, к сожалению, почти все связанное с ней обреталось в закрытых архивах, полностью разрушенных в ходе последней войны. Знания оказались утрачены. Потому я попытался вытянуть из шептуна хоть что-то.

— Ну конечно! Знаешь, что меня жутко бесит? — колдун вперился в меня немигающим взглядом, и я вопросительно выгнул брови, поощряя его к продолжению речи. — Вот ты весь такой героический, как хряпнешь силой — даже мысли не возникает, что ты рушишь тонкие оболочки мира. Вы так по чуть-чуть весь мир себе испоганили. А теперь удивляетесь: а чего это столько эпидемий? О, наверное, это — черные колдуны! А это — вы сами! Расшатали все, неразумные…

Я задохнулся от возмущения и даже не нашел, что ответить на эту отповедь. Наверняка же врет все, песий сын! Колдун пронзил меня взглядом — наверное, принял мою безгласность за смирение — и завершил волшбу.

С пристрастием оглядев чужую работу, был вынужден признать, что зерцало вышло отличным: с четкими краями, ровной поверхностью, изображение не прыгало и не искажалось. У меня, пожалуй, так бы и не вышло. К тому же оно было почти с меня ростом, а мои собственные скромные возможности не позволяли создать ничего больше ладони. Обидно.

Поминутно косясь на мрачного колдуна, лихорадочно проверил товарищей. Живы. Даже здоровы. На улицах не заметно сколько-нибудь значимого оживления, что странно, учитывая тот факт, что колдун своей цели добился. А где паника, пожары и мародеры? Толстый омега задумчиво плыл по улице и грыз яблоко, по парапету с визгами промчалась стайка детишек, из дома напротив степенно выполз пожилой альфа в старомодном колпаке… Обычная жизнь. Спокойная в своей рутинности. Еще раз — странно…

— Знаешь, я до сих пор не знаю как тебя зовут… — внезапно произнес колдун как бы в пространство.

— Мелвин, — процедил я сквозь зубы.

Говорить имя не хотелось. Однако ж это было сущим ребячеством, особенно на фоне только что проведенной жаркой ночи, и я это прекрасно осознавал.

— Очень приятно. Ну, сначала, конечно, не очень… но сейчас однозначно лучше, чем вначале! Меня зовут Амитола.

Колдун легко поднялся с постели и начал одеваться; пошарил взглядом, своей одежды не обнаружил. Когда я пришел в себя, то был уже голый. Потом, поглощенный беспокойством, не задумался об одежде, но сидеть раздетым и далее становилось неловко.

— А где мои вещи?

— У тебя их нет, — спокойно ответил альфа.

Меня окатило злостью, лицо вспыхнуло от унижения: прекрасно, меня будут держать голым, как шлюху в борделе! И для той же цели! Отвратительно… я что — дырка для ебли?

— Но я могу их вернуть в обмен на обещание, — продолжил колдун, когда вдоволь налюбовался моим красным лицом и сердито сжатыми губами.

— Обещание? — что ж, это было уже лучше.

— Да. Я же говорил: мы у меня дома. Здесь, знаешь ли, полно таких, как я. А моя тетя не простит, если ты сожжешь ее карапуза, потому что он демон. Или… не помню, что мне там инкриминировалось? Черное колдовство?

— Я не убиваю детей! — процедил я возмущенно. — Дети невинны!

— Слушай, в кузене роста — три метра. Да ты сначала шарахнешь чем-нибудь посильнее, а потом мне придется срочно тикать и запечатывать наш мир века на четыре, спасаясь от разъяренной тетки! Ты понимаешь, что в тебе дурной силы достаточно, покалечить и убить сможешь?! А у меня, между прочим, тут семья, дети бегают… ползают… ну, кто как может, передвигается…

— А при чем тут одежда! — заорал я, залившись краской так, что аж слезы из глаз брызнули.

Слова колдуна неприятно задели — ведь и правда мог бы, увидев чудовище, кинуть со злости что-нибудь убойное.

— А без нее ты из комнаты не выйдешь! — ехидно произнес колдун, довольно улыбаясь, я задохнулся от бессильной ярости — действительно, не выйду.

— Замотаюсь в занавеску! — пригрозил я, чтобы хоть что-то сказать.

— Может, договоримся? Ты пообещаешь без меня никуда не ходить и никого не пытаться убить, а я тебе подберу что-нибудь подходящее?

— Верни то, что было, другого мне не надо, — прошипел я, пытаясь не обращать внимания на полупрозрачные одежды, мигом нарисованные моим воображением при слове «подходящее».