Тень над королевством

Страх, словно снежный ком, нарастал у меня в животе. Никто не знал, кто идет рядом с ним: друг или враг. Нападения случались абсолютно непредсказуемо, единственный способ устранить нападавшего – убить собственного же товарища, что не лучшим образом сказывалось на моральном духе армии. Продвижение сильно замедлилось.

Но граф не сдавался, он придерживался правила: солдаты должны бояться командира больше, чем врага. И войско двинулось дальше, дороги здесь не было и им приходилось идти дальше через лес напрямик. Деревья полностью покрывал мох, что-то длинное, зеленое свисало с их ветвей. Каждый вздрагивал даже от звука треснувшей гнилой ветки. Приступы внезапного безумия среди солдат прекратились. Но чувство опасности не покидало меня, от страха мои колени дрожали, но я изо всех сил старался скрывать сей факт от подчиненных.

И тут рядом раздался душераздирающий вой. Это не походило на вой собаки или волка, все развернулись на звук. К вою добавились шуршанье листвы и треск веток, что—то приближалось.

— Построиться в боевой порядок! — приказал командующий. — Защитить графа!

Построение происходило крайне медленно, мы не успевали. На наши редкие, до конца не перестроенные из походного состояния ряды, из леса вылетели волки. Каждый был размером с небольшого теленка. Первая линия обороны была моментально смята. Волки сходу сбивали человека с ног, а затем хватали его за горло или обгладывали лицо. Вылетевший из-за деревьев зверь своей массой сбил Зифа с ног, одновременно заставив упасть и меня. Не дай Хор вам видеть, как лицо вашего друга хрустит под мощными челюстями гигантского волка. Голова Зифа лопнула словно переспевший арбуз и волк, отбросив его бездыханное тело, принялся за меня. Все, что я успел — выставить меч. Только благодаря какому-то чуду, он оказался как раз между челюстей твари. Нет, это не было мое мастерство, я даже не успел увидеть, как волк оказался на мне, – это была удача. Зверь поранился об острие меча, и с его пасти хлынула кровь вместе с брызгами слюны. Я слышал его зловонное дыхание и видел налитые кровью глаза. Когти зверя царапали мою кирасу. Я не питал иллюзий, и если бы не чье-то подоспевшее копье, то наверняка разделил бы участь Зифа.

Когда потрясение прошло, в животных полетели копья и стрелы. Даже после тяжелых травм Волки продолжали рвать своими когтями и зубами людей. В игру вступили маги, они посылали в хищников молнии, и хотя магов было не так много, молнии оказались очень эффективным оружием. Такое заклинание требовало от мага большого количества энергии, поэтому каждый маг мог выпустить не более двух-трех молний. Раненые волки бились в конвульсиях и издавали жуткие вопли. К ним подбегали солдаты и старались добить их мечами. Когда нам удалось уничтожить последнего волка, командующий отдал приказ разбивать лагерь. Поскольку идти до замка было еще далеко, а солнце уже садилось.

Солдаты, разбив палатки, окружили весь лагерь сплошным кольцом из костров в надежде, что огонь отпугнет хищников. Весь оставшийся вечер люди графа рубили дрова и таскали ветки, все понимали важность этой работы.

Чтобы показать пример другим, граф сам взял в руки топор и стал рубить дерево, но получалось не очень хорошо. Топор Укбара попадал в разные места ствола, иногда вообще не под правильным углом. Граф по незнанию выбрал сырое сучковатое дерево, которое было бы сложно срубить и опытному дровосеку.

Демонстрация, которая должна была воодушевить солдат на еще большую продуктивность, закончилась фиаско. Помахав топором с четверть часа, граф добился лишь того, что чуть отщепил кору и небольшое количество древесины в разных местах, дерево же осталось не поваленным. Лоб графа вспотел и на спине камзола отчетливо проглядывалось мокрое пятно, да и сам граф раскраснелся от непривычной для него работы.

— Ну, я сделал самое сложное, — запыхавшись, начал он разговор. — Теперь вы сможете продолжить работу.

Граф вручил топор одному из командиров его войска и с позором был вынужден уйти в свой шатер.

Тем не менее солдаты нарубили достаточное количество дров для поддержания огня ночью. Они еще бы хотели возвести частокол по периметру, но это требовало куда больше времени.

Ночью в лагере мало кому удавалось уснуть: то тут, то там раздавался волчий вой, что не лучшим образом сказывалось на моральном состоянии войска. За ночными кострами солдаты горячо обсуждали случившееся днем.

Когда солнце взошло и наступило утро, граф с ужасом обнаружил, что с ним осталась примерно половина его восьмитысячного войска. Вряд ли они были убиты, скорее всего – попросту сбежали. Ночью поймали тридцать семь дезертиров. Утром командующий построил всех солдат и произнес речь:

— Сейчас я смотрю в ваши мужественные лица, которые не дрогнули перед лицом врага. И, несмотря на тварей, что пытаются нам помешать, продолжают исполнять свой долг! Эти, — указывая на связанных дезертиров, — показали себя как настоящие трусы! Единственная кара для них – смерть!