Тень нестабильности (СИ)

— А у тебя какие новости, раз уж мы все равно о делах заговорили? Ты вроде как по партизанским отрядам с инспекцией мотался?

Прежде чем ответить, Сельвин поднес к губам свой бокал и сделал большой глоток, что его товарищ незамедлительно истолковал по-своему:

— Что, все так плохо?

— Лучше, чем могло бы быть.

— Но гораздо хуже, чем хотелось бы, да? Или что-то еще случилось, а я об этом не знаю? Уж больно лицо у тебя недовольное…

«С чего бы начать? Дефицит провизии и медикаментов просто катастрофический. Оружие и боеприпасы теперь приходится закупать по завышенной втрое цене. Террин Лаар продолжает урезать финансирование и в любой момент может сделать ноги — вместе с деньгами, наемниками и флотом. А отец понятия не имеет, как со всем этим счастьем разбираться… и правда, чем это я недоволен?»

Повстанец поймал себя на том, что сжал ладонь в кулак — да так плотно, что побелели костяшки пальцев. Сделав глубокий вдох, он ответил с нарочитым равнодушием:

— Бернард, ты уже знаешь все, что тебе нужно знать. И даже чуть больше, если уж на то пошло. Но некоторые вещи — не твоего ума дело. Без обид.

— Без обид, — заметив нехороший блеск в глазах товарища, Аларон счел за лучшее согласиться и перевести разговор на другую тему — благо, тоже животрепещущую. — Слушай, ваше высочество… это что же получается: сейчас последнее затишье перед бурей? Все эти приготовления, разведывательные операции… мы переходим к полномасштабной войне, так?

Голос Бернарда звучал хрипло и непривычно тихо. Повстанец будто не до конца верил в свои слова… или боялся поверить.

Сельвин прекрасно понимал его: сколько было разговоров о том, что еще чуть-чуть, и восстание развернется во всю свою мощь, перед которой дрогнет непоколебимая власть Империи… но шло время, а повстанцы продолжали совершать периодические теракты да налеты на гарнизоны — дерзкие, нередко успешные, но доставляющие имперцам… головную боль, только и всего.

И вот теперь — война. А вместе с ней и возросшие в стократ риски, и не поддающиеся исчислению жертвы… для рутанского принца переход к боевым действиям был долгожданным избавлением от мучительного, удушающего ожидания. «Либо мы, либо нас» — такая постановка вопроса нравилась Сельвину куда больше, чем тянувшаяся столь долго неопределенность. Но отнюдь не все члены сопротивления разделяли эту точку зрения. Никто бы не признал этого вслух, но многие… привыкли к устоявшемуся статус-кво. Жизнь, которую вели повстанцы сейчас, была отнюдь не безопасной, но в какой-то мере предсказуемой. Война же обещала положить этой предсказуемости конец — вполне возможно, трагический.

— Так и есть, Бернард. Еще около недели уйдет на долгосрочное планирование и сбор разведданных, так что наслаждайся, пока можешь. Скоро отдыхать не придется.

— Наслаждаться? А кто сбором этих самых разведданных заниматься будет, а?

— Твои люди. У тебя работа чисто координаторская, так что жаловаться даже не начинай. В ближайшем будущем она превратится в ад, не спорю… но не сейчас.

— Вот хоть бы кто оценил мой титанический труд на благо восстания! Почему-то все бойцы упорно считают, что раз я сижу в кабинете целыми днями, то ни черта не делаю.

— После войны оценят, — криво усмехнулся Сельвин. — Либо орденами, деньгами и поместьем, либо выстрелом в лоб. Это уж как сложится.

— Ну, за первый вариант! — рассмеялся Аларон, поднимая бокал, в котором вновь плескалась золотисто-коричневая жидкость. — Как я понял, у тебя пока полный застой намечается?

— Если все будет идти своим чередом, то да.

— И как собираешься коротать время? Шугать бойцов проверками?

— Время от времени, — уклончиво ответил Сельвин, хитро улыбаясь.

Да, дела у восстания шли довольно скверно, глупо было бы отрицать… но он все равно не мог с этим ничего сделать. Пока не мог. Сейчас выдался недолгий период, на который его боевое мастерство и тактические способности остались не востребованы — так почему бы не провести это время… как обычный человек? Набраться сил перед войной, получить краткое удовольствие от по-настоящему спокойной жизни…

И общества красивой женщины. Поразительно красивой женщины. Сельвин не без удовольствия припомнил точеное лицо случайной попутчицы, усталый взгляд ее необычных глаз, насмешливую, чуть презрительную улыбку на полных губах… да, эта дамочка определенно стоила его сегодняшней прогулки от вокзала до Старого города.

Разумеется, девушка не понимала, что за ней следят: повстанец вовсе не хотел пугать ее, а с его-то доскональным знанием чуть ли не каждой улочки города было несложно остаться незамеченным.

По какому-то странному совпадению незнакомка остановилась в гостинице, которую содержал Теренс. С этим заведением у мужчины были связаны не самые приятные воспоминания… народные приметы говорили, что нельзя вновь посещать места, где тебя постигло несчастье. Но Сельвин, хоть и с уважением относившийся к культуре своего народа, в древние предрассудки не верил. По крайней мере, именно так он решил, когда понял, куда именно направляется девушка.