Тень от загородного дома

Что можно было сказать в ответ? Рот Насти только беззвучно зевнул, слова как будто провалились в бездонную пропасть, из которой немыслимо было вытащить их. А когда некоторые из них вытягивались наружу, то осмысленное предложение никак не составлялось. Неподвижно, словно парализованная, девушка сидела на диване и не чувствовала, как вспотела под мышками, как бедра под халатом покрылись потом, как даже трусики стали влажными. Ее насквозь пронизывал ужас, он овладел ее мыслями. Равнодушно глянув на распростертые у ног тела, Римма наклонилась над телом Софьи, взяла ее пистолет. Выпрямилась и направила на Настю. Вовик, молчавший все это время, вдруг замычал и подал голос, чем, кажется, удивил Дригорович. Она вскинула голову и повернула к нему лицо. Услыхала:

— Погоди, Римма, ты же обещала отдать ее мне.

Чуть поразмышляв, Дригорович спросила:

— Зачем она тебе, Вовик, разве я хуже?

Казалось бы, после такого вопроса у парня должны были иссякнуть все попытки напоминать Римме о ее обещании. Разумеется, она была чертовски красива и хороша в постели. Возбуждала его с пол-оборота. И если бы надо было выбирать, он бы не задумываясь выбрал Римму. Но Дригорович не всегда была доступна, а здесь поймать кайф он намеревался сразу же. К тому же в таком деле не принимал обмана. Проговорил:

— Ты лучше всех, но ты обещала, Римма. Слово надо держать.

Когда, наконец, Настя отошла от шока и сметила, о ком шла речь, что появилась возможность остаться в живых, у нее затеплилась надежда на спасение. Она заметалась взглядом по парню:

— Спаси меня, Вовик, я сделаю для тебя все, что ты захочешь!

Глянув на Настю, тот затоптался перед Риммой:

— Сдержи слово, Римма, не лишай удовольствия, а потом я сам разберусь с нею. Обещаю.

Разочарованно вздохнув, Дригорович покачала головой, как будто вслух сказала: «Эх, Вовик, Вовик, что же ты натворил, зачем тебе было вклиниваться в разговор со своей глупой настойчивостью? Разве других девок тебе не хватало, разве плохо было со мной? Ты все испортил, Вовик, ты все испортил, ты стал диктовать мне, Вовик, не стоило делать этого. Ты совсем не знаешь меня. Мне нельзя диктовать и уличать во лжи. Никому нельзя». Помолчав, Римма отозвалась:

— Ну, раз я обещала, я сдержу свое слово! Она будет твоя, но только на том свете, Вовик! — Голос Риммы прозвучал жестко, как приговор, который уже невозможно было отменить.

Неожиданно увидав, как ствол в руке Риммы, направленный на Настю, резко повернулся в его сторону, парень вмиг все понял. Он дернулся, намереваясь направить свой пистолет на Дригорович, но было поздно. Ее ствол фыркнул, как будто чихнул, изрыгая смертельную пулю, которая молниеносно вошла в сердце парню. Воздух застрял в горле у Насти — она сделалась белой, как полотно. Ощутила, как остановилось на мгновение не только дыхание, но даже обезумевшее от страха сердце, а душа вышла из тела. Тело парня рухнуло на трупы Софьи и Олега. Прикусив губы, Настя услыхала, как голова Вовика ударилась о пол. Спокойно хмыкнув, Дригорович повернулась к ней.

Было страшно, к горлу подступило удушье, точно Римма протянула к ней свои кровавые руки и сдавила гортань. Настя ясно увидала свой конец. Выхода не было. Но желание жить вырвало из девушки сжимавший в своих звериных лапах ее сердце страх. И Настя с ненавистью выдохнула:

— Ты не человек, ты убийца!

Такие слова даже не задели Римму, она громко рассмеялась:

— Да. Мне нравится убивать дураков! — Мгновенно прекратила смех, и в ее голосе прозвучала досада. — Жаль, что Дарья не раскумекала этого. Осталась бы в живых. И мы вместе с нею продолжали бы наше дело. А теперь мне будет не хватать ее.