Тень от загородного дома

Было очевидно, что совладать с Полиной не удастся, посему нападать на нее бессмысленно. Эта определенно натренированная девица не каждому мужику по зубам. А уж ей тягаться просто глупо. Единственное, что Ольга могла сейчас противопоставить Полине, — это свою внутреннюю силу. Отпустив ее, Полина подняла с пола пистолет. Отступила на шаг в сторону, поправляя растрепанные волосы и хищно наблюдая, как Ольга медленно встала на ноги и скрылась в ванной комнате. Ванная комната была небольшая, половину ее площади занимала старая ванна с истертой в трещинах эмалью. Ее вид обескуражил Ольгу, она поежилась. Но другой ванны не было — приходилось довольствоваться тем, что было. Хорошо хоть до этой наконец добралась. Огляделась, ища крючки, куда можно было повесить одежду. Нашла. После этого скинула с себя весь наряд, глянула на синяки и ссадины на теле, а в маленьком квадратном зеркале внимательно рассмотрела царапины на лице и шее. И полезла в ванну. С удовольствием встала под струи душа. В сердце была досада, но она начала уходить, когда тело с удовлетворением приняло живительные струи горячей воды. Лила на себя долго — тело распарилось, стало красным. Затем намыливала и смывала мыло до тех пор, пока чистая кожа не стала скрипеть. После шампунем вымыла волосы и снова облилась водой. Полина не тревожила, как будто забыла о ее существовании, даже не заглядывала в ванную комнату. Наконец, насладившись мытьем, Ольга выключила воду и обтерлась стареньким, но чистым полотенцем. Нехотя натянула на себя чужую одежду и вышла в прихожую. Проходя мимо кухни, где за столом сидела Полина и листала какую-то книжку, делая вид, что читает, Ольга из чувства вежливости поблагодарила за разрешение помыться. Та, не поднимая головы, что-то пробурчала в ответ. Пучок волос на голове был приведен в порядок и снова перевязан ленточкой. Пройдя в комнату, Ольга без особого любопытства осмотрела ее, подошла к окну, раздвинула узкие шторы, выглянула. Ничего интересного. Прошлась по старому, но чистому паласу. Села. Опять встала. Опять прошлась. Опять села. Снова подошла к окну. И так бесконечно. Время тянулось медленно, постепенно доковыляло до вечера, а потом до темноты. Ольге захотелось поесть, но Полина не приглашала, а пленница не напоминала об этом. Чувство собственного достоинства не позволяло унижаться перед Полиной. Та больше не показывалась в комнате, предоставив Ольгу самой себе. Будто выражала полное безразличие к ней и к тому, чем она будет заниматься в этом ограниченном пространстве. Словно давала полную свободу в этих четырех стенах. Хотя каждой из них было ясно, что никакой свободы взаперти быть не может. До глубокой темноты они обе ждали Римму и Вовика. Включили свет. Однако никто не появлялся. Ночь вступала в свои права, и глаза начинали медленно слипаться. Молча выйдя из кухни, Полина проверила замок на входной двери. Вытащила из него ключ и, зажав в кулаке, демонстративно зевнула, давая понять, что пошла спать. И скрылась в другой комнате. После этого Ольга тоже поднялась из кресла, разложила диван, разделась, выключила свет, прикрыла дверь в комнату и легла. Заснула не сразу, но когда заснула, как будто провалилась в пропасть.

Не слышала, как на рассвете с площадки в дверь легонько постучали. Не слышала, как мгновенно чутко встрепенулась Полина, словно совсем не спала, как вскочила с кровати и открыла входную дверь. Вошла Римма. Одна. Полина выглянула за дверь, надеясь увидеть Вовика, и вопросительно воззрилась на Дригорович. Та негромко сказала:

— Его не будет. Забудь о нем.

Пожав плечами — мол, забыть так забыть, — Полина безразлично закрыла дверь. Римма распорядилась:

— Соберись и быстро избавься от машины!