Тень «Полярной звезды»

Салли кратко изложила все то немногое, что она знала. Однако о Нелли Бад не упомянула. Она полагала, что мистеру Темплу вряд ли покажутся убедительными разоблачения из мира духов. Она даже не была уверена, что они убедительны для нее самой.

— Я не знаю, идет ли речь о фабриках, о шахтах или о чем-то еще, — сказала она в заключение. — Есть какая-то связь с фирмой, производящей химикалии, но это все, что я знаю. Как вы думаете, по какой причине они хотели бы держать это в тайне?

— Химикалии, — проговорил он задумчиво. — Все это дурно пахнет, Салли… они просачиваются в почву, отравляют воду и… Он все еще занимается спичками?

— Нет. Шведское правительство провело расследование, и его фабрику закрыли; но потом выяснилось, что он ее продал годом раньше, так что не был привлечен к ответственности.

— Ну, хорошо, вот что я тебе расскажу. Пару дней назад мне случайно довелось услышать на звание «Полярная звезда» совсем в другом контексте. В моем клубе говорили что-то о кооперативных обществах, профсоюзах и так далее, и кто-то упомянул о нескольких новых фирмах, внезапно возникших в Ланкашире и весьма странным образом организованных — я, по правде сказать, не прислушивался к разговору, не затем я хожу в клуб, чтобы слушать лекции по социологии, — но суть состояла в том, что некая фирма была создана с тем, чтобы жизнь ее рабочих была регламентирована до мельчайших деталей. Как у Роберта Оуэна. Полный контроль, понимаешь? Мне это показалось отвратительным. А теперь главное: эта фирма называлась «Полярная звезда».

Салли выпрямилась в кресле и улыбнулась.

— Наконец! — воскликнула она.

— Прошу прощения?

— Ключ! Чем занимается эта фирма?

— А этого он не знал. Думал, что-то связанное с железными дорогами… Ну, как насчет стаканчика хереса?

Она согласилась и, пока он разливал херес, молча смотрела на легкие завихрения вполне законной пыли, игравшей в солнечном луче. Мистер Темпл был старым другом, она много раз обедала в его доме, но до сих пор чувствовала себя немного скованной, когда они переставали говорить о делах. Все, что другие молодые женщины делали так легко — непринужденно болтали, грациозно танцевали, флиртовали с незнакомым мужчиной за обедом, при этом безошибочно беря в руки «правильные» нож и вилку, — было ей трудно, она все еще смущалась и делалась неловкой, помня о былых унизительных провалах. Вдали от своих балансовых ведомостей и папок она бывала по-настоящему свободной и действительно самой собой в веселом беспорядочном доме Гарландов. Здесь же она сразу теряла дар речи и сейчас молча сидела, потягивая светло-коричневый нектар, пока он просматривал принесенные ею бумаги.

— Норденфельс… — пробормотал мистер Темпл. — Кто он такой? Его имя возникает здесь несколько раз.

— А… У Беллмана был партнер, Норденфельс, он был конструктор, инженер. Я только вчера наткнулась на статью в «Журнале Королевского общества инженеров», где упоминалось его имя. Он изобрел, кажется, новый вид предохранительного клапана; он работал при высоких температурах, или при высоком давлении, или что-то там еще. Я должна разобраться в этом детальнее. Но он исчез — я имею в виду Норденфельса — года три-четыре тому назад. Возможно, они разделили компанию. Но у меня в отношении его такое чувство…

— Хм-м, — фыркнул мистер Темпл. — На твоем месте, я отставил бы чувства в сторону. Давай лучше разберемся с фактами и действующими лицами. Ты напала на след чего-то, связанного с фирмой «Англо-Балт», — это несомненно. Страховку «Ингрид Линде» проверила?

— Вон тот желтый лист — там все в порядке. Никакого мошенничества со страховкой. — Салли добавила после паузы: — Мистер Уиндлсхэм упомянул о судебном преследовании. Он мог иметь в виду судебный запрет на деятельность?

— Весьма сомневаюсь. Суд должен быть удовлетворен тем, что, во-первых, жалобу истца, расценившего твою деятельность как неправильную по существу, ты оспоришь, а во-вторых, что средства, тобою используемые, не направлены на нанесение ущерба.

— Значит, судебное преследование — блеф?

— Думаю, да. Но существуют и другие способы навредить тебе, дорогая моя, кроме вызова в суд, вот почему я повторяю: будь осторожна.

— Хорошо, буду. Но не перестану разбираться в его делишках. Он замышляет что-то дурное, мистер Темпл. Я знаю, что это так.

— Вполне возможно, ты права. А теперь не хочу тебя задерживать, однако послушай… приходил тут некий мистер О'Коннор, который унаследовал тысячу фунтов. Может, я направлю его к тебе, и ты посоветуешь ему, как превратить их во что-то более весомое?

В это же самое время в финансовом сердце Сити бывший член кабинета министров лорд Уитхем сидел в коридоре внушительного офиса, непрерывно барабаня пальцами по своему шелковому цилиндру и вставая каждый раз, когда из-за угла или из-за двери появлялся клерк.