Тень правителей

Вечером следующего дня она позвонила Людке, и та не очень довольным, как показалось Алке, тоном сообщила, что её ждут на собеседование в среду в три часа. Впрочем, Алке было не до сантиментов. Она записала адрес и так же сухо поблагодарила Людку.

В среду ровно в три она сидела в приёмной директора юрконторы, которая располагалась новеньком бизнес-центре возле Белорусской. Приятно гудел кондиционер, Людка по-хозяйски складывала и сшивала какие-то бумаги.

— Шефа зовут Вадим Юнусович, — сказала Людка. — Смотри, не перепутай.

— Я постараюсь, — сказала Алка.

— Вадим Юнусович! — Людка набрала директора по внутренней связи. — Соискательница пришла. Что? Понятно.

Она махнула рукой Алке: иди в кабинет.

Алка постучалась и вошла.

За большим, чёрного дерева столом, сидел брюнет в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами, лет тридцати пяти на вид.

— Привет! — сказал он. — Проходи, садись.

Алка села на дико неудобный стул, с крохотным сидением и высокой узкой спинкой.

— Так… — сказал Вадим Юнусович. — Э-э-э… Тебя зовут…

— Алла, — сказала Алка.

— Да, конечно, — сказал директор. — Сколько годков?

— Восемнадцать.

— Прекрасный возраст, чтобы начинать трудовую деятельность, — сказал Вадим Юнусович. — Люда сказала, что ты училась в автодорожном институте?

— Да. Один курс, — сказала Алка.

— А почему ушла? — спросил директор.

— Так, обстоятельства финансового характера.

— Понятно, — сказал Вадим Юнусович. — Но это не беда. Возможно, найдёшь себя в другом поприще.

— Я буду стараться, — сказала Алка.

— Это хорошо, — одобрил Вадим Юнусович. — Я думаю, что мы сработаемся.

Он нажал кнопку громкоговорящей связи: — Люда, зайди ко мне.

Людка вошла в кабинет.

— Алла поступает к нам на работу секретарем. Пойди с ней, введи в первичный круг обязанностей.

— Пойдём! — сказала Людка.

Они прошли через приёмную в коридор, в самом конце которого Людка пластиковой картой открыла дверь в комнату.

Комната была странная. На полу стояло несколько больших красных китайских фонарей, в глубине — большая двуспальная кровать.

— Раздевайся! — сказала Людка. — Если надо в душ, вот там за ширмой.

— Ты спятила! — сказала Алка, не веря собственным ушам.

— Шта, я спятила?! — сказала Людка. — Тебя на работу кем взяли?

— Секретарем, — сказала Алка.

— Секретарем?! — насмешливо переспросила Людка. — Чай, кофе, потанцевать? Начнём с последнего. Раздевайся поживее, он скоро придет.

— Да пошла ты… — Алка толкнула дверь и со всех ног помчалась прочь…

На улице она увидела минимаркет, зашла туда, купила пакет молока и тут же выпила его почти залпом. Она села на лавочку возле стоянки такси. Из стоявшей недалеко машины донеслись слова песенки Васильева: «Возьми себя в руки, дочь самурая…»

«Вот именно! — вдруг совершенно спокойно подумала Алка. — Возьми себя в руки, дочь аксакала!» В этой наступившей простоте и ясности мысли ей стало удивительно комфортно.

— Детство закончилось! — негромко сказала Алка. — Что тебя так испугало?

Для начала надо найти нормальную работу. Мысли складывались в строгом шахматном порядке. Дам резюме в интернете. Напишу, что у меня неполное высшее. Никакого обмана, оно у меня действительно неполное. Чем занять себя в то время, пока кто-нибудь заинтересуется. У неё мелькнула на долю секунды шальная мысль прокатиться в деревню, но Алка тут же отбросила её как непутевую. Надо постоянно загружать себя, чтобы некогда было депрессовать. Или депрессировать, как правильно, подумала Алка. Она вспомнила о дяде Рашиде, торговавшем фруктами в лавке недалеко от их дома. Дядя Рашид был узбек, но так давно живший в Москве, что, наверное, и не помнил родного языка. Лет десять назад он пытался ухаживать за мамой, и хотя процесс закончился неудачно, в их доме всегда были свежие фрукты и по самой низкой цене. Поговорю с ним, решила Алка, пусть продавщицей возьмёт. Надеюсь, не откажет.

Дядя Рашид взял на работу. Покачал немного головой и сказал: — Всё образуется! Не боги горшки обжигают…

Мать отнеслась к этой новости спокойно. Алке вообще показалось, что отчисление из института задело мать глубже и сильнее, чем её саму, что в этом факте она увидела очередное подтверждение мужской беспомощности. Но как бы то ни было, Алка не стала копаться дальше, она не хотела и не могла обижаться на отца.

Их отношения с матерью теперь больше напоминали жизнь двух подружек, имеющих общий кров. Обе работали с утра до вечера, обе хлопотали по дому, накопить средств и купить к Новому году диван и ещё, желательно, журнальный столик, стало главной задачей. Разве что не делились личной жизнью. Да Алке, собственно, и делиться было нечем. Жора пропал на все лето, позвонил в начале сентября, сказал, что был в пешем походе по Крыму, спросил, почему она ушла из института?

— Да, так, долго рассказывать… — ответила Алка.

— Давай как-нибудь увидимся! — сказал Жора, но без энтузиазма.

— Обязательно! — сказала Алка и внесла его номер в «чёрный» список.