Тень предков

Святослав плыл медленно, старался идти как можно выше к поверхности воды, уж больно страшно такой черной ночью касаться дна этой древней реки. Мало ли, что там может быть на дне. Раз, и утащит на глубину. Святослав постепенно согрелся, вода оказалась не такой уж и холодной. Наконец и Романову улыбнулась удача: из-за туч вышла луна, осветив реку. Вовремя, огромная коряга чуть не накрыла парня, только и успел нырнуть поглубже. Острый сук прочертил спину, больно расцарапав кожу. Святослав вынырнул из-под воды, отдышался. Проплыл еще метров триста, в кустах у берега что-то зашевелилось. Святослав обратил внимание, силуэт, вроде человека, сердце Романова замерло. Степняки стерегут?

Силуэт повернул голову вправо, потом влево, втянул воздух и с брызгами скатился по берегу в воду. Святослав даже дышать забыл. Что это? Эта жуть теперь где-то под водой, может даже прямо подо мной плывет? Бррр!..

Святослав сам не заметил, как перешел на кроль. Поплыл очень быстро, так быстро, как никогда раньше не плавал. Плыл долго, хорошо хоть по течению, а то бы точно утонул, выбившись из сил. Наконец показался косогор и огромный валун. Каменистый берег с высоченным деревом, возвышающимся на вершине. В отдалении, над берегом повисла дымка в радужных огнях от множества половецких костров. Святослав подплыл ближе к камню.

Конечно, на берег можно вылезти намного проще, вернуться по течению, выйти на песчаный пляж, пройти метров пятьсот, и ты уже здесь, у косогора. Но эту идею Святослав сразу отмел, половцы наверняка не дураки, это их степь, они здесь каждый камень знают. Наверняка разъезды по берегу рыскают, стоит выбраться на берег, сразу засекут, и тогда смерть от рук жреца ему покажется сказкой. А тут берег такой, что и дозорных ставить незачем. «Ну кто тут может вылезти, буде только чудище морское. А откуда ему тут взяться? Хотя нет, одно вот, приплыло, – Святослав улыбнулся своим мыслям. – Вот я, чудище ваше. Сейчас приду. Держитесь, басурмане».

Берег – сплошная каменная глыба, высотой метров тридцать. Камни намокли от росы, Святослав взял нож в руку, вытащил ветку из воды и полез по стене. Ветку в одну трещину, нож в другую, подтянется, выше поднимется и снова на руках дальше карабкается. Почти до самой вершины добрался, дальше ни трещин, ни расщелин нет, два метра голой стены. Что же дальше делать? Вдруг палка жалобно скрипнула и треснула пополам, Святослав только и успел, что в стену вжаться и перевести вес на одну руку. Вжался в стену, на одной руке висит, за рукоять ножа держится. А тот гнется, того и гляди треснет. Над холмом показались огни. К самому дереву подошел воин в кольчуге и меховой шапке, в руке копье, в другой факел, за рекой наблюдает.

А я-то думал, здесь стражи нет. Можно было и выше по реке выйти.

Нож еще немного выскочил из расщелины, Святослав чертыхнулся, отпустил нож и рукой ухватился за острый камень. Боль страшная, руку до кости прорезает. Повис на одной руке. Из последних сил начал шарить по стене, стараясь нащупать удобный выступ. Вот выступ, прыгнул в сторону, ухватился руками и повис. Под ногами пустота, висит, кряхтит. Наверху послышался голос, чужой, лающий, как будто собака скалится. Святослав поднял голову. Допрыгался, двое половцев стояли на краю горы и смотрели прямо на него. Попал, как кур в ощип. Повезло, стрелу не кинули, веревку спустили. Принимать или нет такую помощь, Святослав не думал. А что тут думать, либо веревка, либо стрела, выбор-то не большой. Половцы подняли его наверх. Один из половцев пнул остроносым сапогом Романова в бок, парень крякнул, дыхание сбилось. Святослав запричитал жалобно, заплакал, мол, бедный, без мамки и папки, заблудился в степи. Но степняков причитания парня не впечатлили, схватили за шиворот и потащили куда-то, попутно отвешивая тумаки. Когда оплеухи на секунду прекратились, Романов огляделся по сторонам. Огромный лагерь степняков раскинулся вдоль реки. Сотни костров, шатров, степных повозок, степняки, сидящие у костров справа, потрошили тушу лошади, каждый занимался своими делами, на пленника никто внимания не обращал. Романова занесли в большой шатер и бросили на ковер. Парень шлепнулся как мешок, простонал. Романов поднял голову. В шатре было светло, несколько голосов разносились под пологом все на том же лающем языке. Вокруг все было увешено коврами и оружием, на подушках, у небольшого костра сидели двое мужчин и молодая женщина, попивая кумыс. Азиаты в шелковых халатах, расшитых золотой и серебряной нитью, на поясе сабли. Украшений на них навешено на целый Эрмитаж, глаза раскосые, а кожа почти бронзовая от загара. Женщина так себе, не в его вкусе, полновата. Один из мужчин, в красном халате, привстал на подушках и что-то пролаял стражникам, что притащили его сюда. Видимо, был недоволен.

– Ти кто таков? – на ломаном славянском спросил половец.

«Так и кто я для него таков? Княжий отрок, который пришел забрать чашу из черепа князя Святослава? Ну уж нет, сразу прирежут».