Тень разрастается

– Вызов принят! Надо спросить у ушлеп… У Теннета, когда у него день рождения. И… Как они вообще появились на свет, эти хранители, а? – удивленно проговорила Кадия и, загасив уголек сапогом, побрела в свой шалаш, задумчиво глядя в небо.

Я посидела еще немного, щурясь на Осевую Звезду – самую яркую в небосводе.

Потом, сладко вздохнув, тоже ушла. Завернулась в тонну одеял, щедро выданных нам Андрис Йоукли (ее рюкзак был так заворожен, что места внутри было больше, чем снаружи), свернулась калачиком и уснула…

* * *

Я не знаю, что меня разбудило.

Возможно, та самая пресловутая интуиция, существование которой я отрицала с самых малых лет. Возможно, какой-то звук.

Так или иначе, я подпрыгнула аж на метр. Села, прислушиваясь. Тишина… Я быстро нацепила шапку, варежки и отбросила полог шалаша. Лагерь безмолвствовал. Драконы тоже. Они на ночь улеглись спать на дальний от нас конец плато, туда, где у них как раз находились яичные кладки (на закате нам провели экскурсию). Со стороны ящеров доносился низкий рокот, но я догадывалась, что это просто драконий храп.

Поколебавшись, я решила, что сердце без причины истерить не будет. Никогда раньше у меня в груди так встревоженно не колотило… Будто кто-то выталкивает вперед.

Нет. Что-то определенно не так.

Я пошла по шалашам.

Первым был шалаш Андрис. Ищейка спокойно спала внутри. Я цокнула языком, обнаружив, что она раздала всем по несколько одеял, а себе оставила лишь одно. Эх, Андрис! Как бы мне так суметь не портить свое к тебе отношение? Такая ты хорошая. А я то Полынь, то Дахху, то еще кого к тебе ревную. Глупо, даже самой себе признаться стыдно.

Второй шалаш был отведен куратору. Он тоже оказался на месте. Спал как труп, сложив руки крестом на груди, высоко задрав подбородок. М-да, красавчик.

Дальше Кадия – все чисто. Как всегда, в позе звезды. Вот кому никаких одеял не надо, зря только материал переводим.

Но следующие три шалаша меня разочаровали и испугали. Потому что ни Мелисандра, ни Дахху, ни Анте Давьера внутри не обнаружилось. Я честно перекопала шалаши сверху донизу, но, даже если бы все трое любили спать в позе эмбриона, им бы не удалось скрыться от моего всевидящего ока.

– Ну приплыли… – озадаченно протянула я.

Ночь вокруг была безмятежно тиха и темна. С неба сыпался сонный снег.

Чужак

Кто гарантирует, что твои мысли – это лишь твои мысли, а не шепот забытого бога? Как понять, не нашлось ли тебе подсказчика? Где заканчиваюсь я – и начинается небо? И в чем его план?

Дневник Йевелина Грэ, монаха-отшельника

Я присела на корточки у шалаша Дахху, надеясь, что смогу разглядеть следы пропавшего друга. Увы! Снежный наст был таким прочным, что никаких отпечатков не оставалось.

Я растерянно побродила по лагерю. Драконье плато хорошо просматривалось – вплоть до зубчатых скал, венчающих его по кругу, как кремниевая корона. Ни намека на движение. Темные силуэты спящих вдалеке драконов мирно раздувались и опадали в такт дыханию, совсем как меха в знаменитой кузнице Дома Таящихся. От глубокого рва с драконьими яйцами поднимался пар, клубившийся над снегом. «Круглый год поддерживаю парниковую температуру», – объяснил Петр.

Возможно, ребята замерзли: спрятались в кладке или же прикорнули под горячим боком одного из ящеров. Впрочем, это было бы донельзя глупо, ибо вечером мы поняли, что драконы, за исключением Петра, – отнюдь не благодушные создания. («Запомните правила безопасности в драконьем лагере, – предупредил Привратник. – Не мешайте драконам-с. Не врите драконам-с. Не перечьте драконам-с. Сжечь нахалов нам проще, чем вести дис-с-с-спуты о поведении-с».)

Скорее всего, наша троица свинтила уже далеко-далеко. Но куда? И зачем?

Прикинув варианты, я со вздохом повернулась к шалашу, из верхушки которого задорно торчал пучок разноцветных перьев. Я откинула полог и заползла внутрь. В шалаше было тепло, даже душно, немного дымно. От миски с трещащим драконьим пламенем разбегался кругами оранжевый свет. Текучие тени плясали на скошенных стенах. Пахло травами.

– Полынь, проснись! – Я наклонилась, чтобы потрясти куратора за плечо. Но он очнулся быстрее: не открывая глаз, перехватил мое запястье и вывернул вбок.

– Ай! – шепотом возопила я.

Полынь открыл глаза.

– Прости, привычка, – дежурно извинился он. – Что случилось? – и тотчас сел, согнувшись четко на девяносто градусов.

Так резко, как, согласно сборникам страшилок, мертвецы садятся в гробу, коли их воскресил некромант.

– Дахху, Мел и Анте пропали. Ты можешь заглянуть в прошлое, чтобы понять, куда они делись? Такое Умение у Ходящих ведь тоже есть?

– Да, – кивнул Полынь, выкарабкиваясь из-под вороха одеял и споро натягивая сапоги. – Но при условии, что прошло не больше часа.

Мы вышли в ледяное царство ночи.