Тень разрастается

Это выяснилось, пока мы чудесно ужинали вокруг костра. Драконы к тому часу уже удалились, забрав с собой Бурундука (ее трогательное расставание с Дахху могло из кого угодно вышибить слезу, но мы держались молодцами). Один лишь Петр, не в силах разойтись со своим дружком Теннетом, свернулся масштабным кренделем вокруг костра и весь вечер травил драконьи байки.

Среди прочего, привратник сказал, что здесь, в Скалистых горах, кромен не торчит в море, как везде, но начинается прямо на границе материка. То есть от драконьего лагеря до купола можно дойти пешком за час-полтора. Мы с ребятами тогда еще дружно обсудили, что если бы нам пришлось все-таки распахивать кромен, то это оказалось бы весьма удобно…

Но для нас это были хохмы. А вот Дахху и Мелисандр, кажется, увидели свой шанс. Или его увидел чужак, который влиял на их сознания, если Полынь прав.

– Прыгать не будем, чтобы сократить расстояние? – Я уже откровенно задыхалась от бесконечного бега по пересеченной местности.

– Я не буду. – Полынь помотал головой. – Пепел знает, что ждет впереди. А я и так уже без ног после сегодняшних колдовских излишеств.

Я догадалась, что в случае куратора «без ног» не метафора. И не стала настаивать. Заодно решила сама поберечь магию, хотя унни плескалась во мне на удивление бойко.

Немного спорта никогда не повредит.

* * *

Мы с Полынью, ворча и обдирая руки, преодолевали естественный горный туннель: длинную такую дырень полметра высотой, удачно пробившую внешний слой «короны» из скал. Внутри, естественно, пришлось ползти. В нормальной ситуации я бы ни за что не полезла в такое ненадежное и темное место, но следы на снегу намекали: вам сюда, герои.

Меньше всего мне нравилось то, что перед туннелем грустная борозда, оставленная Теннетом, расцветилась капельками крови.

– Они что, стали расчленять его уже по пути? – испугалась я, упираясь локтями в стенки и потолок туннеля.

– Это было бы слишком злодейски, – признал Полынь, сопя где-то передо мной. – А ни один из твоих друзей злодеем не является. И то сознание – если мне не примерещилось – тоже вполне нейтральное.

– Значит, просто шандарахнули его обо что-то с непривычки… Таскать обморочных хранителей – не самое простое дело, – проворчала я.

Полынь хмыкнул, вспомнив:

– Ну да, ты-то эксперт!

Мы вылезли из туннеля – и уже издали увидели беглецов.

Перед нами лежал длинный, пологий склон, поросший редкими голубоватыми елками. Снежный наст меж ними мягко серебрился под светом щербатой луны. Внизу склона ледяная корка снега начинала рыхлиться, как соль, потом взбухала белой пеной и вдруг… перетекала в черную, злую толщу моря.

Но у воды, остро пахнущей жутью и холодом, не было и трех метров, чтобы разгуляться волнами. Ее сразу же отсекала едва заметная, будто стеклянная стена, уходившая в небеса. Море за этой стеной казалось мутным, расфокусированным. На нем невозможно было сосредоточиться.

Я проследовала взглядом в вышину… Там и без того прозрачная стена растворялась, уступая место сизым ночным облакам, подмигивающим звездам, глубокой спирали космоса.

Ну здравствуй, край света.

– Вот наши беглецы. – Полынь кивнул на силуэты у стены.

Один из них, в шапочке, замер на берегу. Второй стоял у самого кромена, по колено в воде, отчаянно презирая понятие холода и, видимо, уповая на непромокаемые сапоги. Третий – горизонтальный – плавно покачивался на морской глади возле Мелисандра. Ох! Изверги! Даром что Теннет хранитель, но они ж по-любому его так заморозят!

– Бежим! – решила я.

– Нет, Тинави. Катимся, – уточнил куратор.

И покатился.

Прямо по склону, ловко уворачиваясь от торчащих тут и там елок. Я только и могла, что подобрать невольно упавшую челюсть. Внезапное решение куратора порвало шаблон не хуже «злодея Дахху». Впрочем… Когда еще выпадет шанс насладиться своим безумием? Легкость не всем по плечу, не всегда – так попробуй побыть сумасшедшим хотя бы тогда, когда этому благоволят обстоятельства.

Я повторила подвиг Полыни.

Группа внизу не обращала на нас никакого внимания, хотя я исторгала страшные хрипы, жалобы и раскаяния – кто бы мне раньше сказал, что скатываться с горы так болезненно!

Дахху и Мелисандр были полностью погружены в ритуал.

Господин Кес, по колено в воде, уже прицепил на купол шесть амулетов, из-за которых кромен и проявился. Теперь Мелисандр старательно рисовал вокруг артефактов дверь: толстая рама, витая ручка под старину, колотушка в виде орлиной головы… Закончив с крупными деталями, Мел стал добавлять нюансы: тут срезанный сучок на деревянном массиве, тут заноза. Саусбериец, ни разу не художник, то и дело сверялся с блокнотом и от старания высунул язык.

Дахху на берегу разворачивал в воздухе масштабную гексаграмму будущего заклинания. Под ногами у него лежало драконье яйцо, уютно обернутое сугробом.

Прямо к этому яйцу и подкатился изрядно помятый Полынь.

– Что вы делаете? – не вставая, но очень гордо вопросил куратор, скорее напоминающий гусеницу-альбиноса, нежели человеческое существо.

– Какого такого прахова колодца?! – Я добавила эмоций, подкатившись следом.