Тень разрастается

– Или просто заберу остаток денег, – вздохнул Теннет, прикидывая варианты, – и поеду в Иджикаян. Что-что, а темное прошлое богачей там никого не интересует.

– Оставайся с нами, Анте! – умоляюще попросил Дахху. На руках у него сидела Бурундук, нежно мурлыча на прощанье. – Мне о стольком надо вас расспросить для «Доронаха»! – продолжил убеждать Смеющийся.

– Я тоже не откажусь пообщаться теснее, – кивнула Андрис Йоукли. – Раз уже вы столько повидали, буду рада кое-какой информации об иномирной технике.

– Ушлепок, а когда у тебя день рождения?.. – вдруг задумчиво протянула Кадия. – Ты, м-м-м, любишь торты?

– Очень, – удивленно сказал маньяк.

И Кадия подмигнула мне у него за спиной: «Вызов принят!»

* * *

В итоге Смеющемуся не пришлось изгаляться в общении с журналистами, дабы смягчить шок от появления живого дракона посреди Ратушной площади.

Основной удар на себя принял принц Лиссай.

– Дамы! Господа! – Он, едва успев сползти с привратника, поднял руки в поистине королевском жесте. – Добрый день. Меня зовут Лиссай из Дома Ищущих. Да, я принц. Приятно познакомиться. Знаю, в нарушение традиции о конфиденциальности к-королевской семьи вы уже видели мое лицо и имя в газетах и объявлениях последнего месяца. Что ж, в так-ком случае, отккладываю свою анонимность ок-кончательно. И прошу вас поприветствовать моих друзей и верных соратников! В прошлом месяце я стал жертвой темных сил, поккоящихся под курганом. Эти силы нашли меня и в Лазарете, где я отдыхал после пережитых травм. Не приди эти бравые государственные служащие и… м-м-м… – его взгляд смятенно скользнул по Анте Давьеру, отбывающему условный срок, – …и другие достойные люди мне на помощь, я уже был бы мертв. А так-к – я не только жив, но у нас теперь заключен договор с драконами!

Журналисты заохали, заахали. Еще более эмоциональная и живая публика зевак похваталась за сердца.

– Договор-с? Правда-с? – Петр озадаченно почесал себя хвостом за ухом.

– Врет как дышит! – восхитился Мел. – А так и не скажешь – паинька, заика… Королевская кровь!

– Подробности! Расскажите подробности, Ваше Высочество! О вас! О драконах! Обо всем! – стонали журналисты.

– А за этим обращайтесь к советнику Его Величества, – резко свернул активность принц Лиссай.

Что означает, что о подробностях можно забыть. Советник отнюдь не потому занимает свою должность, что любит поболтать.

И все с этим мгновенно смирились.

Но рисовали иллюстрации к статьям как бешеные.

И, вспоминая свою зверскую рожу на объявлении «РАЗЫСКИВАЕТСЯ», я даже не стала заглядывать через плечо художникам – зачем лишний раз расстраиваться?

А Лиссай пару мгновений спустя исчез в плотном каре из дворцовых гвардейцев. Эти шкафоподобные консервные банки с плюмажами выскочили на площадь, не успели мы как следует приземлиться. И теперь утаскивали принца прочь.

– Первый-первый, я второй, – бурчал один из стражей в магический кристалл, будто мешки с камнями на языке ворочал. – Объект снова в нашем ведении; повторяю; объект изъят у агента королевы…

– О нет, опять? – простонал принц где-то за кордоном. – Лучше верните меня господину Внемлющему!

А потом, поняв, что его не выпустят – во всяком случае, сейчас, – Лис страдальчески охнул:

– Тинави! Заходите на чай! Я рассккажу вам про плен! А вы – почему меня убивали!

На этих словах стражники сбились в кучу еще плотнее.

Елки-моталки. Надеюсь, меня теперь вообще пропустят во дворец.

* * *

Той же ночью я проснулась от странного звона.

Будто в оконное стекло кто-то стукнул. Например, деревянным фонарем.

Ясное дело, я сразу вспомнила о бокки. Тем более что обстановка была подходящая: на двух соседних матрасах у подножия моей кровати дрыхли Кадия и Дахху – мы просто не могли не отметить свое возвращение маленькой уютной вечеринкой на троих. Как в старые добрые.

Кад спала в позе звезды. Дахху – в позе эмбриона. Правда, одна рука этого эмбриона непривычно покинула теплую гавань одеяла и нерешительно тянулась к Мчащейся. Дотягивалась аж до щеки. И там застывала, тыльной стороной касаясь острой скулы красотки.

– О, это надо запечатлеть! – оценила я и в свете заходящей щербатой луны нашарила свой ведомственный рюкзак.

А в нем – имаграф. Я подняла стеклянный шар над головой, другой рукой показала большой палец и натянула самую лукавую из своих ухмылок. Из шара донесся глухой хлопок. Фиолетовый туман затянул поверхность имаграфа.

Я дождалась, пока появится картинка, и аккуратно убрала шар обратно в рюкзак. Будет у меня теперь компромат на Дахху – для веселых дней; и утешение Кадии – для грустных.

Но шутки шутками, а звуки за окном манили… Я глянула сквозь стекло. Никаких бокки не было, что и логично.

Однако, прищурившись, я разглядела посреди розовой клумбы банку с темной жидкостью.

– Что за дела? – Я нахмурилась.

И, позевывая, как городской сумасшедший, я почапала в сад. Босиком прошлепала по коридору, а потом по крыльцу скатилась в предрассветную шероховатость Леса.

Банка в кустах выглядела не слишком привлекательно.

В такой можно закатать на зиму варенье. Можно, кхм, сдать анализы знахарям.