Тень разрастается

Созданный мной циферблат исчез. Зато Лиссай – живой, абсолютно живой Лиссай – был тут как тут. (Бонус: обновленному принцу досталась неразорванная пижамка.) Его Высочество помог мне сесть.

– Конфетка, все вы так думаете! – фыркнул Рэндом и поправил шляпу. – Но без подсказки наверняка не обошлось, да?

– Я благодарна ему за то, что он знал, как все провернуть, – уперлась я. – Да и какой ему резон меня обманывать?

Боги только отмахнулись, вперив подозрительные взгляды в своего брата-маньяка. Карл при этом не переставал лечить кромен. Мерцающее северное сияние стало как будто ниже и ближе, погружая нас всех в некое сновиденческое освещение – не живые существа, а будто герои, сошедшие со старинных портретов на набережной Доро, дом один.

Вдруг Авена охнула.

Дерганые из-за непростого денька, мы все подпрыгнули и заозирались, уже готовые к какой-нибудь новой войне. Но хранительница лишь достала из-за шиворота кольчужной рубашки флакончик на шнурке. Во флакончике перламутрово-изумрудным туманом вихрилась густая жидкость.

– Хм. – Богиня нахмурилась и почесала щеку. – Это только что появилось. Интересно.

– Неужели это сила Теннета? – ойкнула Дану, которая даже со своими шрамами была ничуть не менее симпатичной, чем в сборниках сказок.

Все подтянулись поближе, включая нас с Лиссаем.

– По-любому! – кивнул Рэнди и отпихнул Теннета куда подальше от бутылочки. – Папаня смирился, что мы полные идиоты, и отпустил нас восвояси двигать по тропе нашего безумия каким хотим макаром!

– Это называется – доверие, – высказал свою версию Карл. – Он разрешает нам самим выбрать нового хранителя.

Все замолчали.

Теннет осторожно кашлянул и приподнял руку, как в школьном классе.

– Может, не будем торопиться? – мягко сказала Селеста, игнорируя бывшего повелителя времени.

Я впервые слышала ее голос. Он оказался – будто весенняя радуга над фейкиным холмом… Вот-вот утянет в страну танцев.

– Согласна.

– Поддерживаю.

– Не будем.

– Я что, недостаточно хорошо проявил себя сегодня?! – завопил Теннет.

– Верните ему магию, вы! – Я тоже вступилась за маньяка.

Пятеро других переглянулись. Принц Лиссай, понятия не имеющий, что происходит, следил за нами с любопытством зрителя в оперетте.

– Нет, рано. – Авена категорически покачала головой. – Теннет еще не прощен. Иначе не было бы бутылочки как минимум. Магия бы сама вернулась – и все. А так зачем нам зря раздражать Отца?

Рэндом погладил меня по щеке рукой в шерстяной перчатке:

– Да и ты ж сама говорила, лапушка! «Это доброе дело, конечно, но не маловато ли для прощения?» Прости, что шарюсь по твоим мозгам. Они у тебя такие смешные просто, ше-бут-ны-е! – Джокер захихикал.

Потом (его смена настроения была, как всегда, резка) Рэндом развернулся к маньяку и зашипел:

– Протянешь к амулету руки – прибью тебя к доске для дартса! И черт с ними, с запретами. Убивать человеков, Нэт!!! Аа-ай-ай! Ты еще долго будешь отмываться! – Джокер цокнул языком и улыбнулся. – Ну все, вы мне надоели. Меня ждут дела: память людишек сама себя не сотрет.

И он исчез.

Три хранительницы попрощались вслед за ним.

– Дел невпроворот, – подтвердил Карл, оставшийся последним.

Лиссай вежливо улыбнулся в ответ. Мы с Теннетом молчали, глядя на бога исподлобья. Карл заткнул большие пальцы за лямки красного комбинезона и повозил мыском ботинка по снегу.

– Мне надо заново отстроить вам вход в Междумирье, среди всего прочего, – неуверенно протянул мальчишка. Потом добавил, обращаясь ко мне: – Я пошлю тебе ястреба, когда будет готово, встретимся там.

– Но… Я же теперь калека… – озадаченно протянула я.

Лицо Карла исказилось:

– А ведь точно. Боже, Тинави! Ну зачем же ты это сделала?

Лиссай захлебнулся молчаливым возмущением. Я невольно рассмеялась.

– Хочешь, тебе отдадим ту склянку? – предложил Карл, игнорируя призывные взгляды Теннета.

– Не-не-не! – Я замахала руками. – К этому же еще всякие обязанности добавляются… И вокабуляр… Не стоит.

– Передумаешь – скажи, – подмигнул мне мальчик. Кажется, нарочно для Теннета.

Потом, правда, Карл вздохнул и все-таки обратился к брату.

– Я бы не сказал, что тебе еще рано возвращать магию, – признался подросток, глядя на маньяка снизу вверх. – Наоборот, я бы вернул. Если хочешь, я обсужу это с другими.

– Не надо. – Теннет покачал головой и туже сплел руки на груди. – Пусть они сами дойдут до этой светлой мысли.

Карл кивнул. Потом перемялся с ноги на ногу, почесал макушку и вдруг обнял Теннета – так, как обычно обнимал меня: с подозрительно-искренней детской наивностью, которая, возможно, шла в комплекте с комбинезоном…

– Спасибо тебе за ту, старую молнию, – буркнул Карл, отстраняясь.

Потом мальчик сделал шаг назад и серьезно кивнул:

– Пригляди за тем, чтобы здесь все было хорошо, пока я занят Междумирьем.

– Хорошо, – хором ответили мы с Теннетом.

И пока мы возмущенно оборачивались друг к другу: «Да это он мне сказал, ты что о себе воображаешь!» – Карл успел исчезнуть.

Лишь в воздухе повеяло жасмином – таким улыбчивым среди зимы.

– А вот если бы он подкинул нас до драконьего плато или, лучше, до Шолоха – я бы не отказалась… – проворчала я. – Ну что, пешком?