Тень Реальности

– По какому поводу? – перебил Виктор. В глаза бил пляшущий свет рекламы, но угрюмые портреты Судей он видел хорошо: сухие, хмурые и постные физиономии, самое то для жуткой профессии. Правый, с кейсом, поморщился. Как будто столь тривиальное и человеческое явление, как мигрень (или несварение), рискнуло бы потревожить полусвятых мужей при исполнении.

– По поводу, который Вы уточните у своего начальства, молодой человек…

– А как же «сын ваш»? – съехидничал злобно Виктор.

– Мой сын мёртв, – отчеканил Святой Отец. И у борца неприятно засосало под ложечкой. Чутьё мужика редко подводило. А сейчас он почуял удавку, вкрадчиво обернувшуюся вокруг шеи. Безутешный папаша на месте преступления – скверное предзнаменование. – И Ваше дело теперь объяснить нам, отчего этот колдун не был поставлен на учёт, как потенциально опасный, хотя ведомству известны прецеденты с его участием, – непререкаемая бесстрастность удавалась «папочке» с особенным блеском. Виктор оценил. Так же, как и ледяную, вселенскую пустоту абсолютно неподвижных глаз. Номинально, Судья должен был бы вызывать в этот момент элементарное человеческое сострадание. Если бы не предчувствие уготованных подозреваемому пыток. Методы Церковного Суда не составляли особенного секрета, а порой и, в превентивных целях, намеренно афишировались. – Более того, он состоял в Группе Подготовки Кадров. И кажется, если не ошибаюсь, разрабатывался и был порекомендован лично вами, господин Шириханов, как «полностью соответствующий».

– Посмотрим, – Виктор мрачно скрипнул зубами.

– Посмотрите, – кивнул невозмутимо-равнодушный Судья, вновь втягивая на постную физиономию без малого стальное выражение. – Только учтите, что дело взято на контроль Синедриона. Все свидетельские показания и любые вещественные доказательства должны быть незамедлительно представлены нам. И… лучше не суйте в это дело свой непомерно длинный нос… сын мой.

– Бл*дь, – только и буркнул Виктор, когда чёрные силуэты проследовали мимо, многозначительно задев его широкими плечами.

Как и следовало ожидать, бар предсказуемо и стремительно опустел. Понятное дело, высокопоставленные Судьи имели свойство распугивать всё живое на расстоянии полумили от себя и не слишком заботились о свидетельских показаниях. Добывать их (или подделывать) было занятием экзекуторов рангом пониже. Бармен грустно протирал бокалы, поглядывая по сторонам. Редкие смельчаки, что не разбежались сразу по прибытии вяленных Отцов, были либо слишком невменяемы, либо очевидно и бесповоротно тупы… либо и то, и другое разом. Наиболее перспективные – в плане признаков присутствия интеллекта – тихо переговаривались по углам. Заметив Виктора, стоявший у стойки мужик в чёрной мотоциклетке и чёрных же, косой заплетённых волосах, проворно отвернулся, забрал полупустой бокал и будто в воздухе истаял. Оценив манёвр, бармен поднял голову.

– Привет, Шерхан.

– Здорово, Кёц, – плечистый Кёцевир, в принципе, больше напоминал маститого крупье, чем буфетчика. Этот парень терпеть не мог неприятностей и всеми силами старался их обойти. Сегодняшний инцидент его сильно огорчил. – Подфартило?

– И не говори! – фыркнул, отставив бокал вместе с полотенцем, старый Тень, чёрный от разводов естественной пигментации. Облокотился на стойку. – Судей нелёгкая принесла. Совсем клиентуру разогнали…

– А чего нас не вызвал?

– Я ж и вызвал. Первым делом, как ты и сказал, – Кёц сделал в воздухе неопределённый жест ловкими пальцами. – Так эти уже на пороге были! Веришь – знать не знал. Хозяину, блин, не понравится…

– Что именно произошло? – Виктор с благодарным кивком принял предложенный овощной сок, оглядывая полупустую, тихую залу: кирпичные стены, нарочитые пятна штукатурки, приятный и неброский дизайн с налётом призрачной сексуальности – всё, как всегда.

– Да парень этот… Скотт, кажется. Из завсегдатаев. Ты с ним знаком же? – больше утвердительно пробурчал Кёц, хмуря густые брови. – Поцапался с какими-то ослами при параде. Они его ещё на входе зацепили – он там сидел, – указал на один из столиков в средней, «дневной» части бармен. – Ужинал. Они зашли… и, кажется, его дёрнули… Он огрызнулся. Пошумел, но вроде успокоился. Я парням на контроле мигнул последить. Но всё замялось, – Кёцевир удручённо развёл руками. – Потом подошёл выпивки взять… а они его при мне уже тут прям доставать начали. Я вижу – форменный наезд… Позолоченная молодёжь развлекается… Говорю, вроде, не проветриться ли вам, мальчики? Вежливо! А сам на Вольфрама кошусь, – Вольфрам – здоровенный детина неопределённой этнической принадлежности – сидел неподалёку, напряжённо вцепившись в кофейную чашку. Оцепенелый взгляд охранника ползал по складкам гардины. – А этот, который колдун, он уже считай, в драку лезет. Пьяный немного.

– Понятно. И?