Тень Реальности

– В крутую, – нарочито-бодро объявил хулиган, буквально слыша звон разбиваемых надежд. Или это треснуло блондиново прикипевшее к кухонному гарнитуру сердечко?.. – Ну, и где эти длинные, чтоб им пусто было?

– В шкафу смотрел? – голос Сергея мужественно не дрогнул. И лохматый решил чуть усугубить ситуацию:

– В каком?

– Блин. Вить. Не надо бы этой самодеятельности… – попытался урезонить его сосед. Шириханов остался неумолим:

– Я жрать хочу, твою мать! – фыркнул Виктор. И тотчас продолжение фразы само скользнуло с языка. – Котлеты нашёл. Куда ты лапшу эту испанскую запрятал?

– Если ты вдруг о спагетти, они итальянские. И это не лапша, – крайне остроумно объяснил «терпеливый наставник». Добрый пастырь, блин. – Посмотри в шкафу справа от плиты… – Сергей замялся. – Ты знаешь, где у нас плита?

– Я чего, на идиота так сильно похож? – почти откровенно возмутился Шерхан, убавив огонь под кастрюлей с рисом. Прыснул с кончика ножа воды на сковородку, злорадно вслушиваясь. Ужас Сергея был почти материальным. Да, этот нлошник, и впрямь, считал его опасным психопатом. Утробно посмеиваясь, Шерхан мягко треснул пакетом с фасолью о полку, присев на корточки у кухонного шкафа. – Чего ты тут держишь? Тараканы какие-то сушёные!

– Это местная фасоль, – проницательно прошептал сосед.

– Блин… ты часом не приколдовываешь… на досуге? – Воронцов что-то прошипел или просто выдохнул сквозь стиснутые зубы. Виктор мстительно поиграл с крупами. Потом чуть взаправду ни уронил один из контейнеров и баловаться прекратил.

– Нет, – будто кто-то сомневался. – Виктор. Вторая полка. Коробка прямо перед твоим носом…

– Ты заблуждаешься, – поучительно, копируя какую-то до боли знакомую, но от памяти ускользающую интонацию, запел Шерхан, – если считаешь, что у меня нос на уровне двадцати сантиметров над полом… – и потом, как будто вспомнив. Гвоздь в крышку гроба. В крышку бытового гроба одного впечатлительного нлошника. – А где кастрюли?

– Господи… закажи чего-нибудь, – взмолился Сергей. В голосе его прозвучала боль многих поколений щепетильных офисных сотрудников. Чистеньких клерков и чокнутых домохозяек. Виктор фыркнул, подавив малодушное желание расхохотаться. – Ты за три года ни разу ничего не готовил, чего вдруг приспичило-то?

– Уж прям? – не поверил борец, припоминая. Три года…

– В последний раз ты сжёг плиту, разогревая готовый ужин… – о да, Шерхан тот случай помнил хорошо. Особенно, конечно, ярость перепугавшегося не на шутку мозгоправа. Как он, вообще, умудрился учудить нечто подобное, мужик и сам не понимал.

– Ха-ха, – вероятно, это была совесть. Ну, или нечто наиболее к ней приближённое. Шириханов потёр неоднократно ломанный нос запястьем. – Так я уснул…

– Виктор…

– Я что, зря их ловил? – выдал мужик, соображая, чем бы ещё добить конкурента за выживание в сложном межконфессиональном климате на Малой Межконфессиональной. – Где кастрюли говори! У меня заложник – твою любимый утюг!

– На полке… – быстро спохватился блондин. «Ишь ты! Занервничал!» – зло покосившись на предмет пререканий, покривился Виктор. – Рядом с плитой и столом разделочным. Бери ту, что со стеклянной крышкой… только не разбей…

В этот момент из динамиков раздался душераздирающий лязг и какие-то звонкие удары. Шерхан вздрогнул, инстинктивно взвившись на ноги. И опрокинул разделочную доску, оставленную навесу одним концом. Нож воткнулся в пол у самых пальцев босой ступни. Доигрался, решил Виктор и повесил трубку.

Борец ещё посмеялся, собрал грязную посуду, почистил следы несуществующих «преступлений», подспудно отправив Сергею максимально безнадёжное в смысле прогнозируемой генеральной уборки (евроремонта) послание. Перекусил. И со всей тщательностью сервировал стол. Прикол имел все шансы.