Тень Реальности

– Сейчас проход через площадь закрыт. Будьте любезны, выберите себе другой маршрут, – подчёркнутая вежливость профессиональных агентов впечатляла. Кого угодно, но не Шерхана. Фыркнув, борец проскрежетал нечто о «межрасовых привилегиях» и двинулся обратно в сквер. Гвардейцев, конечно, можно понять. Тотальной бдительности вечно что-то препятствует. Но будь Виктор настроен менее миролюбиво, что помешало бы ему, к примеру, снять того же упырьего министра-златовласку? Метким выстрелом из облюбованных кустов. Шириханов усмехнулся, бодро свернув на Красную.

Вот где гостям всегда рады…

Впрочем, его ждала Взаимопомощь и бывшие коллеги опального Колдуна. Шерхан, проверив часы, решил поторопиться. Агентство, если сотрудника Статута не подводила память, находилось в самом устье Красной.

Шерхан шёл по тротуару, поглядывая на пёстрые рекламы и разноцветные вывески. Самая спокойная, самая гостеприимная и самая продажная улица всея изученных миров. Эдакая aveny-putain47. Фактически, та прямая, через которую проходила вся бесконечность мировых плоскостей. Даже сейчас, несмотря на жаркий в отношении работы час, недостатка в посетителях она всё равно не испытывала. Красную улицу одинаково любили как вампиры, так и Судьи, как Тени, так и суперприродные, и даже демоны. Чёрт знает, за какие заслуги. Хотя именно чёрт, конечно, знал.

Из Красной возникла вся Третья Параллель. Causa causalis. Causa efficiens48.

В этот момент в размышления Виктора вклинился некий звук. Не громкий, почти неразличимый, не крик и не отблеск удаляющегося демона, чьи следы для правильно настроенного слуха борцов пели. Мелодия, несколько простых, повторяющихся аккордов. Настолько знакомых, что Шириханов замер. И прислушался сквозь сложные, шкворчащие шумы оживлённого квартала, обрывки других песен и случайных мотивов. Динамики музыкального магазина сыграли злую шутку с восприятием? Врёшь. Аккорды точные. Приподняв очки, Шерхан обернулся в поисках источника звука:

Песня без слов, ночь без сна,

Всё в своё время – зима и весна,

Каждой звезде – свой неба кусок,

…

…

Каждой собаке – палку и кость,

И каждому волку – зубы и злость.

Рассеянно встрепав волосы на затылке, лохматый пошёл через торопливый поток людей-нелюдей к небольшому магазинчику с вывеской «Анклав» и скрипичным ключом, вписанным в эмблему упырьего царства. Третья параллель была терпимым и гостеприимным местом. Терпимым и гостеприимным. До полного одурения. Но услышав посреди бела дня доносящуюся из динамиков ларька, до боли родную, «Песню» – как будто почти почившую в небытие память «тринадцатого кольца» – Виктор испытал нечто сродни шоку. Мгновенный эмоциональный всплеск, обусловивший почти гипнотическое застревание. Шириханов улыбнулся.

Снова за окнами белый день,

День вызывает меня на бой.

Я чувствую, закрывая глаза, –

Весь мир идёт на меня войной.

Внутри было прохладно и сумрачно. Почти без посетителей. Стойки с раритетными уже дисками, витрины, проекции, голограммы. И множество разнообразных плакатов. Некоторые Виктор даже узнал. Глядя на них, он будто перенёсся на миг обратно, в оставленный почти десятилетие тому мир, в прошлое, которое так старательно игнорировал. И к которому теперь вдруг испытал внезапный приступ болезненной нежности.

Если есть стадо – есть пастух,

Если есть тело – должен быть дух,

Если есть шаг – должен быть след,

Если есть тьма – должен быть свет.

Остановившись перед одной из витрин, словно не соображая, что дальше делать, Шерхан неосознанно повторял слова куплета вслед за тёзкой.

Хочешь ли ты изменить этот мир,

Сможешь ли ты принять как есть,

Встать и выйти из ряда вон,

Сесть на электрический стул или трон?

– Добрый день, – вежливый и вкрадчивый голос такого же вежливого и вкрадчивого старого вампира с аккуратной проплешиной на выпуклой макушке разорвал наваждение. Виктор усилием воли остановил прихлопывающий в такт мелодии носок ботинка. Посмотрел внимательно на продавца. Тощего, с овальной совершенно головой и орлиным, заостренным книзу, как и положено сказочным персонажам, вроде незабвенных детищ Диснея, носом. Тот, как нарочно, слегка ссутулился, сложив у груди сухие, костлявые руки.

– Добрый день… – согласился Виктор, окинув коллекцию плакатов за спиной клыкастого торговца быстрым взглядом. – Занятное местечко…

– Вас что-нибудь заинтересовало? Могу я чем-то помочь? – хвала Господу, кровосос только не улыбался во весь рот. Предубеждения в силу профессии против сакраментального оскала Шириханов, конечно, не имел. Точнее, быстро избавился. Но в прохладном уединении магазина всё же возникало некое тревожное чувство. В области гортани. Сдвинув очки на лоб, он жестом указал на динамики, установленные и внутри. Как раз доигрывали последние аккорды.

– Откуда это здесь?