Тень рока

— Ксеркс примкнул к «тени рока». Он убеждал меня последовать его примеру. В ходе долгого разговора, мне удалось выведать у него эту информацию. В прочем ручаться за её достоверность не могу, — громким, командным голосом сообщил Авиаль, осторожно выглядывая в оконный проём.

Бой был жестоким и даже отчаянным. Перекрёстный огонь всё сильнее разжигал пламя безумия и сеял панику. Раскаленные снаряды оставляли глубокие выбоины на стенах мёртвых руин, в которых отчаянно пытались укрыться Доминионцы. Радовало лишь то, что удалось наконец-то разорвать дистанцию и не позволить безумцам навязать ближний бой. Но одержимых было много. Больше, чем казалось по началу. Безумцы подтягивались с соседних улиц, услышав звуки боя. Не смотря на то, что большинство одержимых действовали хаотично и совершенно безрассудно, им, тем не менее, всё же удавалось уничтожать целые группы Доминионцев, подавляя их шквальным огнём из всех стволов. Вскоре раздался взрыв, оставивший огромную пробоину в стене одной из руин, где окопались Доминионцы. Затем ещё один и пробоина стала больше. Это была та самая противотанковая пушка, которую сегодня приметил Эзекиль. Одержимые развернули это орудие на покрытой плотными зарослями улице. Пушка с оглушающим грохотом изрыгала бронебойные снаряды, с лёгкостью прошибающие кирпичные стены и превращающие Доминионцев в кровавый фарш.

— Чёрт побери, они их сейчас всех прикончат! Нужно что-то сделать! — растерянно воскликнул Эзекиль и вскинул винтовку.

— Нет, идиот! — прорычал недовольный решением своего пасынка Сигилиус.

Но было уже поздно. Капрал Монг произвёл несколько прицельных выстрелов короткими очередями в направление злосчастной пушки. Орудие было плохо видно из-за обилия растительности, что заполонила улицу. Толи из-за этого, толи из-за плохой стрелковой подготовки, но Эзекиль не попал. Точнее попал, но не туда куда хотел. Толстая броня щитового прикрытия пушки, прекрасно защищала прячущихся за ней безумцев. Всё, что удалось Монгу, это оставить несколько неглубоких вмятин на металле щитового прикрытия. Однако этого было достаточно, что бы привлечь к себе внимание. Пушка начала медленно разворачиваться в сторону наглого стрелка.

— Эзекиль, ты кретин! Пожалуй, тебе действительно нужно было играть на фортепьяно, меньше было бы вреда, — возмутился Авиаль, выхватив из кобуры свой пистолет.

Хаупт-командор нажал на спусковой крючок и выпустил целую обойму в направление смертоносного орудия. Да, снаряды пистолета причинили ещё меньше урона, чем винтовочные, но всё же Сигилиусу удалось поразить одного из трёх одержимых, прячущихся за щитовым прикрытием. Мозги безумного солдата разлетелись в разные стороны, и он рухнул замертво. Но оставались ещё двое, и ствол пушки уже смотрел прямо на хаупт-командора, готовый покончить с ним в любую секунду.

— Сука… — выдохнул Сигилиус, обречённо смотря в глаза своей смерти.

Эзекиль в этот момент что-то кричал и дёргал своего отчима за руку, но Авиаль ничего не слышал. Авиаль знал, что им обоим пришёл конец, а бежать от неминуемой гибели он не собирался, поскольку считал, что это жалкое зрелище. Сигилиус вознамерился встретить свою смерть, глядя ей в лицо. Да, именно это намерение и позволило увидеть ему переломный момент этой битвы. Раздался мощный хлопок, от которого содрогнулась земля и зазвенело в ушах. Зловещая пушка, что пряталась на поросшей растительностью улице, в мгновение ока исчезла. Её разорвало неистовым взрывом на мелкие фрагменты, разбросав их во все стороны. Взрыв был столь сильным, что с лёгкостью выкорчевал и превратил в щепки ту самую растительность, которой так густо поросла улица. Обрушил стену соседней руины, в которой засели несколько десятков безумцев. И объял пламенем вездесущие кустарники.