Тень Саганами

Терехов всё еще привыкал к её сфинксианскому акценту. Деннис Фрамптон, его прежний личный стюард, родился и вырос в герцогстве Мэдисон на планете Мантикора и его гладкий говор с округленными гласными разительно отличался от резкого сфинксианского произношения. Деннис был с Тереховым больше пяти стандартных лет, вполне достаточно для них обеих, чтобы притереться друг к другу. И именно Деннис убедил Терехова, что неизменное появление в безукоризненном мундире, особенно когда казалось, что события собираются принять… интересный оборот, являлось одним из наиболее ценных капитанских способов излучать подобающее ощущение уверенности и контроля над ситуацией. Он всегда настаивал на осмотре внешности своего капитана перед тем, как позволить ему показаться на людях.

Именно так было и перед Гиацинтом.

В смотрящих на Терехова из зеркала глазах цвета голубого льда промелькнула тень памяти и ощущения боли утраты. "Это всего лишь тень", — твёрдо напомнил себе Терехов и улыбнулся Ангелли.

— Моя жена всегда утверждала, что я неспособен шагу ступить без няньки, — заметил он.

— Что, да простит меня капитан, говорит только о её чрезвычайном уме, — ехидно отозвалась Ангелли. Она была воспитанником старой школы, с сугубой индивидуальностью и нерушимым чувством ответственности за то, чтобы донимать и изводить капитана, заставляя его должным образом заботиться о себе. И она была единственным человеком на борту "Гексапумы", чья каюта имела постоянно открытый ночью двусторонний канал связи с каютой капитана на случай, если капитану понадобятся её услуги.

Это означало, что одна была единственным человеком на борту крейсера, который знал о кошмарах, которые всё еще время от времени заставляли его просыпаться в холодном поту.

— Я взяла на себя смелость поставить свежий кофе, — продолжила Ангелли. — Скоро он будет готов. С позволения капитана, я принесу его на мостик через… пятнадцать минут.

Её слова были скорее информирующими и Терехов коротко кивнул.

— Это будет замечательно, Джоанна, — произнёс он.

— Прекрасно, сэр, — ответила старший стюард Агнелли без малейшего признака торжества и отошла в сторону, позволяя капитану выйти на сцену.

***

— Капитан на мостике!

— Вольно, — приказал Терехов, бодро входя в люк мостика, прежде, чем кто-либо из вахтенных успел подняться, приветствуя его. Он направился прямиком к Фитцджеральду, который стоял за спиной Абигайль Хернс, глядя на её дисплей.

Старпом, предупреждённый объявлением старшины, обернулся, чтобы приветствовать капитана и ощутил короткий всплеск удивления. Он знал, что лично разбудил капитана менее десяти минут тому назад, а Терехов уже был одет в безукоризненно сидящий мундир, его глаза были ясны и внимательны, а волосы идеально уложены.

— Что у нас такое, Анстен?

— Это обнаружила миз Хернс, шкипер, — произнёс Фитцджеральд и сжал плечо юного грейсонского лейтенанта. — Абигайль, показывайте.

— Есть, сэр, — отозвалась та и вывела информацию на дисплей.

Ей потребовалось всего несколько фраз, чтобы обрисовать положение, и Терехов кивнул. Он тоже обратил внимание на то, что автономные сенсоры должны были располагаться около внешних границ назначенных зон, чтобы засечь две передние цели до того, как те опустили клинья, и знал, что он не утверждал подобного изменения. Он потер бровь, затем мысленно пожал плечами. Он был уверен, что старпом уже позаботился устроить полагающуюся взбучку. В конце концов, одной из самых важных обязанностей старпома было избавление капитана от необходимости заниматься этим лично.

— Хорошая работа, лейтенант Хернс, — произнёс Терехов вместо этого. — Очень хорошая. Нам остается только решить, как с ними поступить.

Терехов улыбнулся, светясь уверенностью, и заложил руки за спину, неторопливо направляясь к креслу в центре мостика. Он уселся и, напряжённо размышляя, уставился на развернутые экраны.

Фитцджеральд следил за тем, как капитан закинул ногу за ногу и с комфортом откинулся в кресле, и задавался вопросом, что же скрывалось за его задумчивым лицом. Ответить было невозможно, и старпом нашёл это несколько раздражающим. Терехов не мог быть на самом деле настолько спокоен, как выглядел, не с этим оставшимся позади грузовиком.

Терехов сидел, наверное, минут пять, поглаживая указательным пальцем левой руки левую бровь, чуть сжав губы и мягко покачиваясь в кресле. Затем он решительно кивнул и выпрямился.

— Миз Хернс, мостик ваш, — произнёс он.

— Есть, сэр, мостик мой, — отозвалась та, однако осталась на своём месте, и Терехов мысленно одобрительно кивнул. Формально она должна была занять командирское кресло, однако она могла контролировать мостик со своего поста и сочла, что сейчас важнее не оставлять без внимания тактическую секцию.

— Будьте так любезны, свяжитесь с коммандером Каплан и лейтенантом Багвеллом, — продолжил Терехов. — Передайте им мои приветствия и приглашение присоединиться к нам со старпомом. Мы будем в зале совещаний номер один; сообщите им, что допустимо виртуальное присутствие.

— Есть, сэр.