Тень Серафима

Винсент словно бы знакомился не с сухими фактами реальной биографии, а с сомнительным творением низкопробной художественной литературы, наводнившей в последнее время прилавки книжных магазинов. Серафим казался классическим героем романа, этаким трагическим персонажем, каковым положено иметь точеные черты лица и гордо растворяться в закатах.

Губы канцлера невольно искривились в усмешке, а брови недоверчиво поползли вверх. Судя по накопившемуся обширному материалу, Серафим совершил едва ли не половину всех краж драгоценностей в Бреонии за последние десять лет. Особенно умиляла беспомощная формулировка «совершил предположительно» – поскольку никаких реальных доказательств его причастности к преступлениям у особой службы не имелось.

Наконец закончив читать, Винсент неодобрительно покачал головой. Ну да, ну кто же еще, как не наш знаменитый Серафим? И специалист-то он уникальный, и боец непревзойденный, а в стрельбе и в тайном проникновении в охраняемые помещения ему вообще равных нет! Просто какой-то неуловимый фантом. Вдобавок связан с церковниками и одновременно имеет большой авторитет среди криминальных элементов, у которых святость уж точно не в почете.

Характеристика объекта содержала более пятидесяти пунктов, отчаянно противоречащих друг другу. И резюме прелюбопытное: особо опасен, своеволен, но при необходимости может быть использован в интересах города.

Решительно, Винсент все сильнее утверждался в желании увидеться с этим удивительным человеком с примесью крови древних обитателей Виросы.

Продолжая размышлять, канцлер достал из нагрудного кармана личный подарок правителя Ледума – алмазный секундомер. Стрелки не двигались, замерев на отметке семи минут, что не могло не радовать. Хитрый механизм обратного отсчета запускался сам собой в единственном случае: если хозяину вещицы грозила смертельная опасность. Потому-то Винсент никогда не расставался с ценным подарком, уже не единожды выручившим в сложных ситуациях.

Как только стрелки начинали двигаться, Винсент понимал, что жить ему оставалось ровно семь минут, и мог предпринять что-то, дабы изменить негативный сценарий. После вмешательства в естественный ход событий стрелки словно сходили с ума: они перепрыгивали деления, ускорялись или замедлялись, вращались назад, замирали и наконец останавливались. Когда же опасность полностью исчезала, стрелки вновь возвращались на свой рубеж.

Таким образом глава особой службы был единственным человеком, кто мог не опасаться умереть внезапно: он знал, что будет заранее оповещен о приходе смерти.

Если же однажды Винсенту не удастся перехитрить судьбу, то стрелки зафиксируют точное время смерти, а алмазное поле запечатлеет оттиск энергетики убийцы. Конечно, для самого Винсента это будет иметь малое значение, но факт, что преступника, скорее всего, найдут и накажут, несказанно грел душу.

Однако некоторым сведениям из досье Серафима стоило все же поверить. Сильфу-полукровке удалось незаметно проникнуть в закрытое заведение для элиты, «Шелковую змею», и столь же незаметно покинуть его, хоть и наделав много шума.

Несомненно, то был сильный ход, содержащий в себе угрозы. Пешка не в состоянии совершить такого – это прерогатива фигуры… сильной, возможно, ключевой фигуры. Кроме того, комбинация довольно сложная, а значит, Серафим действовал не один.

Досье Стефана содержало слишком мало сведений для анализа и выводов, преступно мало. Такое положение дел рождало вопросы и закономерные подозрения, так же, как и внезапное исчезновение фигуранта. Однако Винсент не собирался рассматривать эту версию в качестве основной: поведение Стефана чересчур нарочито обличало его, чтобы принимать всерьез. Чрезмерно очевидно, на взгляд канцлера.

Хотя не на это ли был расчет?

В любом случае, подобного рода досье – просто насмешка над всеми принципами ведения сыска. Как можно пользоваться столь некачественными первоисточниками? Винсент открыл последнюю страницу и аккуратно переписал имена недобросовестных агентов, работавших над личным делом Стефана. Всех их в самом ближайшем будущем ждали поучительные беседы и тщательные проверки.

Оба нелегальных ювелира, несомненно, должны были отвлечь внимание особой службы от подлинного автора покушения, волшебным образом не оставившего улик. После неудачи противник затаился, залег на дно и не совершил решительно никаких действий, которые могли бы его обнаружить. Бессмысленно ждать ошибок – такой враг не выдаст себя.

Значит, теперь ход за Винсентом, и он делал свою ставку на Серафима. Именно эта загадочная фигура должна привести его на вражескую сторону поля.

Однако в деле по-прежнему было слишком много обстоятельств, смысл и значение которых пока не раскрылись ему. Слишком много неизвестных в уравнении. Слишком много версий для проверки. И слишком мало времени – ресурса, которого всегда не хватает.

Осторожный стук в дверь заставил удивленно поднять голову и бросить взгляд на часы. Что могло заставить подчиненных прервать его уединение настолько рано? До наступления утра еще пара часов. Но, очевидно, дело не могло подождать.