Тень Серафима

Серафим вздрогнул и инстинктивно шарахнулся в сторону: под ноги ему бросили что-то, лопнувшее от удара и развернувшееся странным жёлтым цветком. Пространство вокруг моментально затянуло дымом… нет, не дымом даже, а будто каким-то порошком жизнерадостного солнечного цвета.

Сильф насторожился. Впервые он сталкивался с подобным. Что это ещё за диковинка – какие-то новые разработки Инквизиции? Как бы то ни было, а сделанное сработало против них же – видимость значительно ухудшилась, а противники замедлились, приостановили атаки, будто выжидая чего-то.

И Серафим не собирался упускать предоставившийся шанс!

Произведя серию стремительных ударов и вдруг разорвав липкий контакт мечей, он быстрым движением сбил вниз клинки кинувшихся было наперерез бойцов. Рискованный манёвр достиг успеха: два ближайших ликвидатора, так и не успев ничего понять, выронили из рук оружие и отступили.

В тот же миг сильф почувствовал, как слабо шевельнулись в медальоне защитные минералы – те из них, что замедляли действие ядов. Набор камней остался прежним с битвы со стражами, и во время сегодняшней схватки ювелир был очень рад этому обстоятельству. Но… выходит, использованный инквизиторами порошок – яд? Они что же, решили умереть с ним вместе? Ведь все они тоже вдыхают жёлтую отраву.

Однако размышлять над этим сейчас не представлялось возможным. Получив ничтожную секундную передышку и фору, ювелир ринулся навстречу обезоруженным врагам, не давая возможности другим тут же занять их место. Вскользь полоснув кого-то по лицу, отчаянным рывком он вырвался из окружения, пытаясь сменить наконец неудачную позицию, сломать проклятый замкнутый круг!

Живое кольцо врагов оказалось на миг разорвано. Дым расползался по церкви. Мгновения утекали. С высокой стойки уйдя в кувырок, со всех ног Серафим бросился бежать, равно избегая натыкаться как на живых, так и на мёртвых. Тут же устремилась за ним вослед лавина одураченных братьев. Но поздно – сильфа было уже не удержать, как воду из разбитого кувшина. Высоко вздёрнув колено, со всей оставшейся у него энергией ювелир прыгнул далеко вперёд, в окно. В этом прыжке одновременные и почти неразличимые взмахи парных мечей поразили стоявших на карауле адептов святой службы, что вознамерились было ему помешать.

Раздался долгий звон разбивающегося, падающего стекла вперемешку со льдом. Тяжёлый многоцветный витраж со священными картинами в один миг разлетелся в стороны и градом острых осколков посыпался на головы его преследователей.

Но, прежде чем коснулся поверхности самый первый сияющий осколок, сильф уже был снаружи.

***

И хуже того – как оказалось, было ещё кое-что немаловажное, что дракон утаил или, как он сам бы уклончиво выразился, не счёл нужным упомянуть в беседе.

Точнее, тёмных драконьих тайн, которые впоследствии узнал лорд Эдвард, нашлось немало. Но одна из них, непосредственно связанная с обстоятельствами их Игры, одна из них, чёрт возьми, прямо касалась его самого! и досталась в наследство с той самой драконьей кровью.

Много воды утекло с тех пор, но далёкий памятный день в пещере до сих пор временами стоял перед глазами.

День, когда маг был иным, когда он был ещё прежним.

…Молодой заклинатель не знал, что и сказать, да и нужно ли лишний раз упражняться в риторике? Дракона в этом скользком искусстве лжецов все равно никогда не превзойти.

Ну а что же без философствований, в сухом остатке? Мало приятного. Похоже, своими собственными руками он выковал себе кандалы.

И ничего-то уже не изменить: Игра начата.

– Ты тщеславен и амбициозен, Эдвард, и обладаешь многими талантами, – всё продолжал свою долгую речь Альварх, так и не дождавшись ответных реакций. С другой стороны, он хорошо понимал потрясённое состояние гостя и временную его несловоохотливость. – Ты намерен стать правителем, и, не сомневаюсь, этот титул будет тебе к лицу. Однажды задуманное удастся: губительная тяга к власти не даёт тебе покоя, и рано или поздно ты добьёшься своего. Мне будет полезен такой влиятельный разумный страж. Ты прав: я ничем не рискую, а Игра обещает быть нескучной. Надеюсь, что и ты сам получишь заслуженную долю удовольствия.

Эдвард по-прежнему безмолвствовал, напряжённо обдумывая сложившееся положение. Кажется, в драконьих Играх имелось место как игроку, так и развлекающей его игрушке. В любом случае от него уже ничего не зависело – оставалось только делать хорошую мину при плохой… игре. Хм, занятный каламбур.

– Остался последний любопытный вопрос – почему Ледум? – вдруг живо поинтересовался ящер, словно тревожась, желая отвлечь человека от занимавших его невесёлых мыслей. – Может, остановишь своё внимание на чём-то большем, чем скромный пограничный городок на Севере?

– Он станет другим, – с тяжёлыми нотками возразил Эдвард, переводя взгляд куда-то вдаль, словно в грядущее. – Я выращу его сам. Я сделаю его таким, как захочу, таким, каких не бывало прежде. Наступит время, и Ледум будет стоять так же незыблемо, как Аманита.