Тень Серафима

– В этом нет твоей вины, – голос ящера звучал вроде бы и не громко, но так повелительно и низко, что заполнял собой весь обширный зал, – и ты не первый, кто задумал взять то, что тебе не принадлежит. Увы, по природе своей смертные корыстолюбивы и не могут постичь всю полноту замысла: всё в мире должно быть уравновешено. Каждое желание имеет цену. Драконы не должны лишь из-за своей блажи вмешиваться в дела младших рас. Младшие расы, в свою очередь, не должны обладать могуществом драконов. Да, мы создаем иногда стражей, идеальных слуг, которые и навели тебя на блестящую мысль о силе драконьей крови. Но стражи редко выходят за пределы пещер. Они неразумны и не оказывают ровно никакого влияния на мировой баланс. Стражи лишь наши продолжения, которыми драконы управляют, как пальцами рук, даже того меньше. Они не могут самостоятельно распоряжаться той силой, что мы им даём.

Дракон сделал выразительную паузу перед следующей важной фразой, давая человеку в полной мере проникнуться происходящим.

– Ты же вознамерился изменить установленный порядок вещей, – чуть виновато развёл руками хозяин. – Не стану скрывать, мне нравится головокружительная дерзость замыслов, она разгоняет скуку – единственную болезнь, которой подвержены драконы. Но я не имею права оставлять такое грандиозное событие без контроля. Чтобы уравновесить создание всесильного существа, нужно как-то его ограничить. И я нашёл решение: я выполню свою часть сделки, и после всего ты сохранишь чистый, незамутнённый разум и свободную волю. Взамен же тебе придётся повиноваться мне. Повиноваться беспрекословно и безоговорочно, как и положено стражу, – только осознанно и добровольно. Таким образом, я сам буду ограничивать твоё могущество и следить, чтобы действия твои не покачнули мировой баланс. Осмелишься перечить, а тем более ослушаться меня, и ты ничем не будешь отличаться от своих несмышлёных собратьев. В тот же миг я раздавлю твой разум, как скорлупку, и ты станешь самым обыкновенным стражем в моей пещере.

Эдвард страшно побледнел, хотя казалось, бескровное лицо его не может стать ещё белее. По правде говоря, маг рассчитывал на какое-то однократное действие взамен исполнения своего необычного требования. Даже в самом худшем варианте развития событий он не предполагал, что роковым желанием своим окажется связан с драконом до конца своих дней! Да, он получит силу, которую хотел, но вдобавок получит и средство контроля над этой силой. А маг вовсе не хотел становиться зависим.

Тяжело было осознать собственный ужасающий просчёт. И хуже того, с ним оказалось невозможно примириться. Невозможно, помилуйте, принудить к подчинению такую властолюбивую натуру… однако разве есть в мире что-то невозможное?

Не его ли это излюбленные слова?

Увы, оборотной стороной всемогущества на поверку всегда оказывалось бессилие.

Глава 35, в которой заглядывают в глаза смерти

В отличие от ювелира, инквизиторы хорошенько подготовились к сегодняшней встрече.

Ворвавшись внутрь, они быстро и тактически грамотно распределились по периметру молитвенного зала, взяв в кольцо намеченную жертву и перекрывая возможные пути бегства. Адептов святой службы навскидку было около двух дюжин, и все они без исключения являлись ликвидаторами – специально подготовленными бойцами с нечистью Пустошей.

Себастьян мысленно оценил сложившееся положение: как и повелось, оно было незавидно. Итак, он окружён много превосходящими силами врага, опытного и опасного врага. Хорошо хоть огнестрельного оружия не видно, хвала Изначальному и старомодным принципам святой братии!

По крайней мере, пока не видно. Ходят слухи, что работники святой службы не гнушаются вкушать самые сладкие плоды прогресса, лишь не желают прибегать к ним без крайней необходимости. И не афишируют это – сохраняют лицо. Но надо признать, мастерства их обычно и вправду бывает достаточно, чтобы разобраться с противником, не нарушая внутренних религиозных запретов.

Ну что ж, будем исходить из того, что есть.

Инквизиторам было запрещено использовать огнестрельное оружие, равно как и более современное холодное оружие, а значит, они скорее всего не применят его. Любые достижения прогресса после Великой Схизмы отвергались и считались безусловным злом. Кстати, и излюбленная Серафимом пламенеющая шпага также была проклята инквизицией вскоре после изобретения – как особо жестокое оружие, наносящее незаживающие раны. Впрочем, сегодня он и не собирался доставать её из ножен.

За пояс сильфа были заткнуты хищные узкие клинки, хорошо знакомые по последнему бою. Несмотря на плачевное – после дружеской встречи с Маршалом – состояние, Себастьян не преминул, унося ноги, прихватить с поля битвы уникальные трофеи – великолепные парные мечи стражей. Сущность ювелира взяла своё: вор он, в конце-то концов, или кто?!

Изумительной работы лезвия были особенно хороши для режущих и секущих ударов, но, при необходимости и должной сноровке, ими можно было и колоть, и даже наносить мощные рубящие удары, удобные для решительного завершения схватки.