Тень Серафима

Однако те стояли перед глазами слишком ярко, как если бы всё произошло вчера.

Да и собственное его лицо, что уж скрывать, ни на йоту не изменилось с того самого дня.

Неужели… он был так молод?

…Обычно в пещеру дракона, – разумеется, если, говоря о таком исключительном событии, вообще уместно использовать эпитет «обычный» – стараются проникнуть в отсутствие хозяина, тайно и с соблюдением всех возможных мер осторожности.

Однако молодой человек, напротив, явился открыто, средь бела дня. Игнорируя все вышеозначенные принципы, он подчёркнуто демонстрировал одни только мирные намерения. Осведомлённый о том, что драконы – непревзойдённые телепаты, отправил чётко оформленный ментальный запрос и преспокойно ожидал реакции.

Он знал ещё и то, что драконы любопытны, как коты.

Через некоторое время гостю позволили пройти внутрь. Не так уж и сложно, как оказалось.

Молодой человек с нескрываемым интересом разглядывал посланных сопровождать его стражей. Никогда прежде он не имел возможности наблюдать удивительные создания так близко. Лица драконьих прислужников неуловимо напоминали посмертные маски – на них застыло нездешнее, ничего не значащее выражение, какое бывает на лицах людей, безмятежно умерших во сне. Внимательно присмотревшись к движениям безмолвных конвоиров, человек про себя отметил, что те быстрее и мягче, нежели у простых смертных. И гораздо экономнее – ничего лишнего помимо оптимальных безошибочных траекторий. Определённо, после смерти стражи становились совершеннее, чем были при жизни: тела их будто достигали пика своей формы и грамотно управлялись разумом, много превосходящим человеческий.

Молодой заклинатель даже и не попытался запомнить дорогу: самостоятельно разобраться в путаном переплетении коридоров, казалось, ничем не отличимых друг от друга, с первого взгляда вряд ли было возможно. Пещера представляла собой сложнейший лабиринт ходов. Ясно одно: они спускаются всё ниже, с каждым шагом отдаляясь от залитой светом поверхности земли вглубь – туда, где во тьме рождаются полные магической энергии драгоценные минералы.

Наконец за одной из дверей мрачная обстановка подземелья резко сменилась на гораздо более уютный и со вкусом оформленный интерьер. Если бы пришелец не знал, где находится, он мог бы поклясться, что видит дворец некоего очень состоятельного человеческого правителя, большого знатока древностей и истинного ценителя искусств. Убранство комнат, которые довелось пройти магу, было приятным глазу и чрезвычайно изысканным.

В таком месте хорошо проводить время в праздной беззаботности. Время, запасы которого велики.

Дракон встретил его в просторном помещении с колоннами, зримо напоминавшем тронный зал.

Ящер принял облик человека, мужчины в самом расцвете сил, однако маг сразу и безошибочно узнал представителя, как это принято считать, самой старшей из существующих рас.

Дракона выдавали не только глаза – нечеловеческие, лучезарные золотые глаза с тремя зрачками, – не только цвет волос, напоминавший прозрачное рассветное солнце. Нет, гость ясно видел, что тело человека – лишь хрупкая оболочка, которая, как одежда с чужого плеча, мала и тесна дракону. Оболочка, которую тот мог сбросить так же легко, как цикада, которая в самые жаркие летние дни выбралась на поверхность для своей песни.

Тем не менее временная оболочка эта была великолепна. Заклинатель и сам был хорош собою, статен, высок ростом и имел к тому же крайне гордый вид, вероятно, положенный по праву одному из лучших представителей своего рода. Но и по сравнению с ним человеческое тело, заполненное абсолютным существом, казалось совершенным.

И всё же существо выходило далеко за пределы этого физического тела. Оно было вне. Оно было больше, значительнее и непостижимее, чем всё, что прежде доводилось видеть смертному.

Дракон находился на пике своего могущества, и аура его сочилась силой, как сочится соком румяный, впитавший всю желанную сладость солнца бархатный абрикос.

– …Приветствую тебя, Альварх, – справившись с невольно проявившимся трепетом, произнёс наконец маг, когда молча разглядывать в упор мистическое существо показалось уже немного чересчур.

Хозяин обратил на него свои золотые глаза: те двигались лениво, до странного плавно, и будто без особого интереса. Несмотря на тёплый цвет радужек, взгляд дракона оказался обжигающе холоден, заклинатель даже поёжился. Это выглядело так необыкновенно, так противоестественно, как если бы солнце было сделано изо льда.

– Я слышал, смертные называют это смелостью, – тягуче, нараспев проговорил старейший, напрочь игнорируя приветствия и словно бы ни к кому конкретно не обращаясь. Голос дракона был похож на гречишный мёд – такой же густой, чистый, с еле заметной опасной горчинкой. – Наверное, это очень смело, не так ли?