Тень Серафима

Сильф покачал головой: в последнее время серый сделался не только неизменным фоном Ледума, но и вообще единственным цветом этого города. Погода совсем испортилась: нескончаемый дождь, нескончаемая унылость пейзажей. Так недолго и забыть, как солнце выглядит, и жабры отрастить. Совсем не то, что в Пустошах за стеной.

Себастьян был недоволен пикантным ночным происшествием, но делать нечего: жизнь продолжалась. Наконец, полностью взяв себя в руки после выбившего из колеи пробуждения, ювелир погрузился в раздумья. Нужно составить план действий на тот огрызок дня, что ещё остался. По правде говоря, Себастьян напряжённо думал об этом ещё накануне, но ничего стоящего в голову так и не пришло. Никаких зацепок, следов, которые можно было бы проверить, больше не находилось. Да и те, что были, увы, ровным счётом ничего не прояснили.

Неприятно признавать, но, похоже, его маленькое дилетантское расследование зашло-таки в тупик. В конце концов, это и неудивительно: он зарабатывает на жизнь вовсе не частным сыском, и даже на досуге этим не балуется. Он нелегальный ювелир, его дело – розыск нужных заказчику драгоценных камней.

Вот этим, похоже, и придётся заняться. Себастьян оттягивал так долго, как мог, не желая соприкасаться с камнем, пропустившим сквозь себя такое мощное проклятие. Да будь ты хоть как хирург аккуратен… неминуемо ведь заденешь, пусть краешком, хранимую минералом смертоносную информацию… а это здоровья точно не прибавит.

Но пришло время обратиться к рискованному методу. Нещадно терзаемый дурными предчувствиями, ювелир извлёк на свет приметный дорогой футляр с чёрным турмалином. Молча наблюдавшая за его действиями София тут же оживилась и любопытно подалась вперёд, силясь разглядеть драгоценный камень.

Себастьян не был магом, но его происхождение и кровь сильфов, текущая в венах наравне с человеческой, позволяли ему проводить некоторые несложные ритуалы, не имеющие ничего общего с магией минералов. Скорее, это можно было назвать магией крови. Каждая старшая раса Бреонии владела своим уникальным видом чародейства, который был заложен с рождения, и только людям требовалось посредничество. Посредниками и выступали драгоценные камни.

Заметив пристальный интерес Софии, Себастьян помедлил открывать футляр. Посторонние глаза были здесь совершенно не нужны. Тем более этой несносной особы.

– Спустись-ка вниз, возьми нам чего-нибудь поесть. – Ювелир озвучил неопасное, но избавляющее его на некоторое время от общества девушки задание. – Разве ты не голодна? Дождись, пока приготовят, и сама принеси.

Неохотно кивнув, София вышла, разумеется, сообразив, что ювелир намерен остаться в одиночестве. Возражать всё равно было бесполезно.

Так, минут пятнадцать-двадцать у него есть, а этого должно быть достаточно.

Длинным лапчатым пинцетом ювелир вынул перстень с шерлом из футляра – быстрым, наработанным годами практики движением – и положил камень в самый центр прочного тёмного стекла. Поморщившись, Себастьян аккуратно уколол указательный палец и обвёл им камень против часовой стрелки, заключив в начертанный кровью идеальный круг. Не хотелось, ох как не хотелось завязывать заклинание своей кровью, но другого выхода не было.

Не попытаться он не мог.

Угольно-чёрный камень слабо замерцал, будто внутри появился некий источник света, пробудился незримый источник энергии. Наёмник удовлетворённо кивнул: «Глаз Дракона» откликнулся на зов. Нетрудно будет настроить его на поиск собрата, шерла-близнеца. В конце концов, они вибрируют на одной волне.

Ювелир мысленно потянулся к камню, осторожно активируя проверенное поисковое заклинание. Минерал среагировал мгновенно, но… как-то ненормально. Это произошло чересчур быстро, чтобы можно было вмешаться, где-то между двумя ударами сердца. Себастьян кожей почувствовал ледяной вдох камня, заставивший капельки крови свернуться и медленно, но неудержимо поползти к шерлу, оставляя на стекле зловещие вязкие потёки. Высвобождая силу, камень стремительно охлаждался, превращаясь в энергетическую ловушку и раскидывая сети поисковых вибраций.

Мощных, слишком мощных вибраций.

Себастьян охнул и согнулся, не в состоянии вымолвить ни звука, словно в зону солнечного сплетения резко и сильно ударили ножом. Во рту немедленно появился кровавый привкус, приторный, солоновато-пряный, противно-тёплый. Ювелир собрался было прервать ритуал, но не успел. Мир вдруг качнулся и пропал – на долю мгновения, как бывает, когда моргаешь. Только скорость реакций сильфа, превосходящая человеческую, позволила заметить это.

Но не предотвратить.

Появившийся мир был иным. Внешне ничто в нем не отличалось, но что-то определённо было неправильно.

Хотя бы то, что взгляд на этот мир был не от привычного первого лица, не изнутри, не из собственных глаз.