Тень шпаги

Его величество замер, потому что так мог бы выглядеть воплощенный Бог войны. А разве король может поспорить с Богом? Это все равно что лейтенанту с королем спорить.

— Я же сказал, сидеть там и не высовываться! — выдохнуло божество, и рука лейтенанта сильно толкнула его величество в грудь, от чего он, отлетев, треснулся о противоположную стенку повозки, да так, что она задрожала. Дверца повозки с треском захлопнулась.

— Гони, дьяволы!!! — рявкнул лейтенант, и повозка рванула с места.

Она тряслась и подпрыгивала, вслед ей летели пули, а справа и слева гремели копыта коней. Его величество так и не решился выглянуть наружу. Даже когда преследователи отстали, а повозка остановилась.

— Ваше величество, вы спасены! — Дверца распахнулась, и в повозку забрался генерал конной гвардии барон Бролси в окровавленном солдатском плаще и с перебинтованной головой.

— Только я? — тихо вопросил король.

— Нет, — вздохнул генерал. — Не только. Этот сумасшедший мальчишка… он спас все, что от нас осталось… от гвардии, я имею в виду. Ну, и свои два взвода. Этот лейтенант…

— Лейтенант? — перебил его король. И тотчас решительно выпалил: — Маршал. Главнокомандующий Вирдисского королевства!

Нет, его величество ничего не забыл и ничего не простил своему нынешнему маршалу. А особенно того страха, который испытал, поглядев в его исполненные боевой яростью глаза.

Король имеет право на страх, как и все прочие люди, но король даже и в страхе своем должен выглядеть величественно. А в тот миг, когда лейтенант бросил взгляд на своего государя, король не ощутил в себе ничего возвышенного. Он почувствовал себя ничтожным и жалким. Заодно он был благодарен богам, всем богам, какие ни на есть, — за то, что дверца повозки наконец захлопнулась, укрыв его от этого ужасающего взгляда.

Его величество король Эттон ненавидел своего спасителя. Ненавидел и боялся. Быть может, именно поэтому на маршала сыпались все милости, какие только можно представить, но ни одной картины его величества он не видел. И не увидит.

Есть и еще одна причина тому. Еще одна, кроме унижения и страха. Маршал Эрдан — эльф. Показать ему свои картины? Может, еще и на лютне ему сыграть? На эльфийской?

Вы это как себе представляете, господа? Мало того что король проклятому эльфу жизнью обязан, мало того что эльф–то, похоже, заговорщик, так выяснится еще, что эльф и как музыкант куда лучше… а если он, не доведи Боги, еще и рисует…

— Оставьте как есть. Ваше величество, демоны с ней, с этой тенью! — повторил первый министр, и король вынырнул из паутины унизительных воспоминаний.

Ничего, скоро с этим будет покончено.

— Посмотрим, — рассеянно кивнул король, глядя на картину. — А пока слушай…

Король быстро и точно изложил то, что полагалось сделать его первому министру. С кем переговорить, кому намекнуть, кому приказать, а кому и пригрозить… к тому моменту, когда король переговорит с самим маршалом, все должно быть готово, чтобы, когда гвардия, темной ночью покинув свои казармы, двинется в путь, не терять ни одной лишней минуты. Подобные вещи удаются лишь при уникально точном их исполнении.

— Да, ваше величество, — дослушав короля, поклонился первый министр. — Все исполню, как сказано.

Оставшись один, король с бессильной яростью уставился на дописанную картину. Дописанную, но неоконченную. И чем дольше смотрел, тем больше ему казалось, что сбежавшая тень омерзительно кривляется у него за спиной. Разумом он понимал, что это не так, но его чутье упорно твердило другое.

Королю казалось, что эта сбежавшая тень как–то связана с его спасителем. С человеком, коего он ненавидел и боялся больше всего на свете.

***

Вечер тянулся нескончаемо долго. Господин Варлигер бездумно смотрел в пустоту, лаская большим пальцем надетый на указательный незримый перстень. Колдовской перстень, дающий свободу и власть. Подсказывающий в трудную минуту. Великолепный перстень. Законную добычу того, на чьей стороне удача этого мира.

Варлигер ждал. Это должно было случиться неминуемо. Это должно было случиться скоро. Совсем скоро. Быть может — сегодня ночью. Господин Варлигер не мог дождаться, когда наконец погаснет вечерняя заря, а опостылевший вечер сменится ночью.

Скоро, — шептал ему перстень. — Это случится скоро…

— Наставник!

Варлигер вздрогнул и обернулся на голос. Нарли. Так–так… Надо надеяться, что это уже оно?

— Наставник, у меня к вам огромная просьба… — виновато промолвил юноша.

«Оно?!»

— Да–да, господин Нарли, я вас слушаю, — милостиво кивнул господин Варлигер, все еще третий маг королевской охраны.

Ничего. Если все пойдет как надо… Пусть оно только попробует пойти как–нибудь по–другому!

Вечер. Вечер, который, кажется, близится к концу.

— Дело в том, что я только что получил письмо из дома… — сказал Нарли, и господин Варлигер чуть не подпрыгнул от радости.

— Да, и что же? — важно спросил он.

— Моя мама… — жалобно выдохнул юноша.

«Оно!»