Тень (СИ)

Наконец, добрались до минералов, а Тэра уже досадливо прикрыла глаза от тоски. Z с упоением трещала о минералогенезе, породообразовании вообще, и метаморфических породах в частности, а девушка вертела в кармане нос медвежонка и всё думала: справочник, блин, полупрозрачный, ходячий. Совсем было скисла, но блондинка скользнула в следующий зал. Тэра уже жалела, что напросилась на экскурсию, вошла за Z и сердце радостно ёкнуло. Вот оно! Блондинка увидела вспыхнувшие восторгом и любопытством изумрудные глаза. Довольная собой, залилась рассказом о магматических породах: кварце, слюдах, тиреозите, а Тэра любовалась кристаллами. Рассматривая прозрачные пирамиды, зеленые призмы, тускло переливающие золотом слюды. Почти прилипла к небесно голубым сросшимся кубикам тиреозита. Не обошла малиновые топазы, кусочки шершавых матово-красных неограненных рубинов, темной как ночь друзы гранатов, скупо отдающей красным в ярком свете вспышек подсветки. Затаив дыхание любовалась, вертелась перед бронированными витринами. Такого она точно не видела. Да и где, на Карстаке? Всматриваясь в голубовато-синие переливы сапфира, обернувшегося в кружевную шаль бледно желтых, кремовых, сверкающих старой медью прожилок чуть не пропустила неприметный кусочек наохимита. Тусклый, грязно красный, в отдельной витринке, прикрытой обычным стеклом. Он так и норовил скрыться за роскошью блеска соседей. Усыпанный черными точечками вкраплений, с неряшливым, незвучным названием. Невзрачный. Под вывеской "шлак". Чтобы хоть как-то привлечь внимание к камню, музейщики даже заполировали один его бок. Тускло светящийся красным в свете маленьких прожекторов, он терялся. Редкая публика обходила его стороной. Что взять от отброса? Разве он интересен? Тэра наверное была единственная, кто задержался у этой витрины. Всмотрелся, запоминая. Удивленная таким вниманием отбросам, Z даже для справки выдала, что это порода, из которой выковыривают тиреозит. Вот он – ценен. Дорог. Но Тэра видела знакомый цвет, текстуру. И совершенно неважно, сколько он стоит. Вот только черных точек она не припомнит. Сжимая нос мишки в кармане, оторвалась, и блондинка повела дальше: что-то рассказывала о кимберлитовых трубках и надувательстве алмазодобытчиков, о малахите, а из головы Тэры не выходил кусочек отбросов.

Когда вернулись в кабинет, место ящера уже занял средневековый лучник, в картинной позе навскидку целящейся в дверь. Тэра осторожно обогнула статую. Проверила по диагносту и полезла внутрь. Ковыряясь, поправляя что надо и что не надо, перебирая инструменты, поправляя механику, успела незаметно от Z оставить в кармане малюсенький надфиль и крошечный лоскут тонкой алмазной шкурки. В очередной раз отцепила обмотавшийся об натянутую тетиву собственный локон и решила проверить работу. Блондинка учуяла эксперимент, с радостным визгом подбежала к дверям. На голове выросло полупрозрачное яблоко. Тэра сосредоточенно взглянула, как гордо вскинулся подбородок, качнулось яблоко. Блондинка подбоченилась:

– Не тяни, сгниёт.

А Тэра вдруг вспомнила Рафа. Его спокойное: "И ты, как техник, не удостоверилась, что вооружение отключено". Да, этот дрон с корабля запомнится ей надолго. Вздохнула и подошла к дверям. Выглянула. Между экспонатами до противоположной стены пусто. И что, вот так стрелять… а если кто пойдет?

– Бабах!

Тэра отскочила от двери. Кулаки сжались, защищая прыгнувшее к горлу сердце, а из-за резной двери высунулся Торопыжка.

– Я так понял, меня не собираются пристрелить?

Шумно выдохнула:

– Эй Алё!… – развернулась и пошла к кукле. – Чёрт, Торопыжка. Инфаркт же хватит.

– Я-я-а-блоко. – напомнила о себе Z.

– Ай, брось, лапочка, ты еще про записки дуешься? Глупость это. Брось.

"Ага, Механику скажи"

Тэра повернула куклу к стене и по команде диагноста стрела свистнула в стену. Клотар сморщился от разлетевшейся штукатурки.

– По-моему, работает.

– Тэ, а тебе про тир не рассказывали?

– Что?

– Понятно. Пошли ужинать.

На этот раз была другая кафешка. Официантки в длинных халатах. Стены в картинках. Низенькие столики. И подавали там вкуснятину… Тэра конечно названия не запомнила, а Торопыжка сказал, что эти кружочки – полоски рыбы, рис и соус. Тэра с наслаждением впивалась в тающее во рту мясо, обжигалась соусом, и было похвалила: оказывается, синтетика тоже может быть жуть какой вкусной.

– Им смотри не ляпни, – хрюкнул Торопыжка, ловя на палочки очередной кружок. – обидятся.

– Почему?

– Тут всё настоящее, Тэ.

Рыба застряла в горле. Как это настоящая? Чуть не поперхнулась. Еще пару дней назад Тэра и подумать не могла, что вот так запросто хотя бы раз в жизни попробует рыбу. Настоящую рыбу! А вот ведь случилось, и не узнала.

После ужина долго пыталась отговориться от развлечений. И устала и не выспалась и нехорошо. Торопыжке всё нипочём. Уговорил на полчасика в Рубин заскочить. Напомнил об Эрвине. Ведь договаривались и Тэра сдалась. Торопыжка тут же с загадочной улыбкой ткнул в комбинезон:

– Пятно.