Тень, свет и сила (СИ)

— В этом даже не сомневайтесь. Подобную клятву он не нарушит.

— Тогда могу ли я вновь дерзнуть и повторить свое приглашение на танец?

Второй бокал закончился так же внезапно как и первый.

— Только если готов снова услышать отказ.

Царевич гордо вскинул голову, явно не собираясь прекращать борьбу. Алине это польстило, но все же она лишь уважительно кивнула, уходя.

Праздник ее утомил. Разговоры, один за другим, какие-то фразы, кажущиеся нелепыми. Поздравления и громкие тосты, пока страна все еще воюет.

Ведь она должна чувствовать радость от долгожданного воссоединения Равки. Но, даже чувствуя силу усилителя, Алина едва может бороться с усталостью бесполезности.

Она хочет на войну, хочет сражаться за свой народ, как Александр и Мал, а после лежать в горячке, заживляя раны, как Александр и Мал.

Безумная идея на самом краю сознания больше не кажется такой безумной.

И мысли о форме Первой Армии и настоящем фронте прогонять все труднее.

Даже когда вокруг уже стены военной комнаты.

Алина, как тысячу раз до этого склоняется над широкой картой. Не сводит глаз с двух маленьких крестиков у самой границы Шухана. Ведь крестики — вражеские разведчики, пойманные пограничным патрулем.

Как мало времени у них осталось. Безумно мало.

— Еще несколько лет, и тебе не будет равных в мастерстве незаметно ускользать со светских раутов.

— Тебя мне не превзойти.

Руки Дарклинга уверенно ложатся на ее талию, когда он обнимает сзади, зарываясь лицом в седые волосы.

— Мне не нравится то, что у тебя внутри творится.

— Так позволь мне воевать.

— Никогда.

— Мне отвратительна моя беспомощность.

— Разве ты чувствовала себя беспомощной, когда помогала меня лечить? Меня, и других?

— Помогала лечить? Я ведь не целитель, и не алкем… Я не сделала ничего…

— Остановись. Эта дорога никуда не ведет. Иди со мной.

Александр мягко сжал ее руку, уводя прочь от карты и проклятых двух крестиков.

Он легко толкнул дверь и Алина впервые переступила порог его спальни, аскетичной настолько, что не знай она, что он действительно здесь живет, решила бы, что это место лишь для отвода глаз.

Но все же это был его дом. И Дарклинг остановился прямо напротив высокого узкого зеркала, предназначенного лишь для одного. И вовсе не для того, кто привык собой любоваться.

— Позволь мне.

Он легко расстегнул пуговицы ее расшитого золотом кафтана, и мягко стянул с плеч. Та же участь постигла и его собственный кафтан.

Они стояли у зеркала в одних только рубашках. Стандартных, форменных, без единого знака отличия. Как у всех гришей Малого дворца.

— Метафора превосходная, Александр, но ведь это ничего не меняет.

— Морозов как-то сказал «разве все мы, не суть одно?».

— Нет.

— Да. Мы все единое целое. Станешь ли ты бранить свое сердце, за то, что оно не дышит, как легкие?

— Но…

— Для чего нужна моя сила?

— Что?

— Зачем нужен заклинатель теней?

Алина молчала, пытаясь найти ответ на вопрос, который никогда себе не задавала.

— Моя сила, мой дар, он не кажется тебе бесполезным?

— Конечно нет!

— А мне да. Вся моя сила — лишь оружие, и настань в Равке вечный мир, она была бы не нужна. Как и твоя, если бы людям не нужна была святая, несущая свет. Помнишь, когда мы только встретились, я называл нас слугами?

— Желанными.

— Да, желанными. Но служим мы вовсе не царям, а людям. Простым, которые стекаются в столицу только чтобы поклонится Санкта Алине, заклинательнице солнца. Мы их символы, не более. Мы пришли в этот мир не чтобы строить или исцелять, а чтобы в нас верили. — Его взгляд вдруг стал грустным, но наполненным великой мудростью. — В прекрасную деву и жестокое чудовище.

Алина хотела возразить. И не смогла.

— Ведь мы такие только снаружи. Только для них. Правда?

Александр слабо улыбнулся.

— Тебе решать.

Он был так близко, так невыносимо близко… Она столько раз его целовала, и столько раз он целовал ее. Но в этот миг между ними было что-то другое. Куда более глубокое и настоящее.

И этот поцелуй вышел прекраснее сотни других. Длинный, страстный. С его руками под ее рубашкой. С ее губами на его шее.

Алина тяжело вздохнула, когда Дарклинг накрыл ее тело своим, горячей кожей опаляя ее тело.

Нагота впервые не казалась стыдной или неправильной. Нагота казалась столь же естественной, как каждое прикосновение его рук.

Тонкие пальцы на ключицах. На груди. На напряженном от волнения животе. Ниже…

Алина выгнула спину почти до боли, но ответом ей был лишь новый поцелуй и глубокое, но сбивчивое дыхание.

— Александр…

Впервые он так наслаждался своим именем.

— Скажи еще.

В ответ только рваный вздох и ее поцелуй, за который можно и весь мир дотла сжечь.

========== Часть 17 ==========

Алине фъерданцы не нравились. Грубые, суровые… Она смотрела на них и видела лишь дикарей, калечащих ее землю и жгущих на кострах таких, как она.

Алине фъерданцы не нравились.

И все же сегодня она сидела с ними за одним столом. За столом переговоров.

Послы долго рассматривали ее волосы, совершенно не стесняясь и не думая об учтивости или приличиях. Она же встречала их взгляды гордо поднятой головой и холодными, как сама Цибея, глазами.

Дарклинг мог бы ей гордится.