Тень Тьмы

Оказавшись внутри ужаса, трудно ясно мыслить. Базовый инстинкт требует убегать или плакать и умолять о пощаде. Но я борюсь с ним. Сдаться – единственный способ встретиться с Вейном в темноте.

Дрожа и всхлипывая, я обвиваю ногами талию Тëмного, а перед глазами всё плывёт и пульсирует от ужаса.

– Это… именно… то, чего я хотела. – Мне приходится делать судорожные вдохи между словами.

– Ты не знаешь, на что напрашиваешься.

– Так покажи мне.

Вейн с рычанием срывает с меня платье, клочки ткани летят во все стороны.

Темнота расползается вокруг его глаз, Тень Смерти превращает его лицо в чернильную маску, и ужас бьётся в моих венах с удвоенной силой, полностью уничтожая приятное возбуждение.

Сука.

Надо сосредоточиться.

Должен быть способ победить этот эффект. Я не хочу трястись от ужаса. Я хочу кайфовать от удовольствия, что парень, которого я хочу, наконец-то со мной.

Член Вейна скользит по влажным складкам, задевая пульсирующий клитор, и я зажмуриваюсь, смаргивая непролитые слёзы.

Мне так страшно, что голова раскалывается и хочется вылезти из собственной кожи. Я хочу сопротивляться, хочу бежать.

Вейн словно океан, который затягивает меня на глубину.

Он качает бёдрами назад, и я перестаю ощущать тепло его члена, а потом входит так грубо, что я вскрикиваю.

Он такой охеренно большой, что резкий толчок причиняет мне боль, и у меня лязгают зубы.

– Я порву эту мокрую щель пополам, – шипит он. – Ты будешь умолять меня прекратить.

– Нет, я не…

Он погружается в меня, заполняя полностью, а затем обеими руками впивается мне в горло, крепко сжимая пальцы.

Глаза у меня непроизвольно вылезают из орбит.

Он трахает меня. Жёстко. Быстро. Безжалостно. Крона дерева над нами трясётся.

Нет воздуха, не хватает воздуха, чтобы выдавить хоть слово мольбы, и по лицу ручьями текут слёзы.

Вейн совершенно беспощаден.

Как помешанный.

Он всё трахает и трахает меня, его зубы скрежещут, чёрные глаза яростно искрятся.

Как… как я…

Я не могу дышать. Не вижу ничего на периферии зрения. Хватка Вейна становится всё крепче.

Твою мать.

Твою мать…

Я зашла слишком далеко.

Я не знала, что делаю.

Он пытался меня предупредить.

А я не слушала.

Теперь я здесь умру.

Руки лихорадочно шарят вокруг, пытаясь нащупать хоть что-то. Это базовый инстинкт, поиск путей к бегству.

А потом мои пальцы смыкаются на крошечной острой веточке прямо у меня над головой.

Боль.

Мне нужна боль.

Я с треском ломаю ветку и из последних сил втыкаю отломленный конец в ладонь: глубоко, до мяса. Немедленно ощущаю вспышку острой боли, и все мышцы в теле сжимаются.

От взрыва мучительной боли в ладони ужас исчезает. Вейн всё ещё душит меня, и я шлёпаю его по руке, пытаюсь оторвать от своего горла его пальцы. Мир вокруг снова заволакивает темнотой, но вдруг Вейн моргает, заметив кровь, стекающую у меня по груди и заполняющую его ногтевые лунки.

– Дарлинг, – произносит он хрипло, его хватка ослабевает, но глаза по-прежнему чёрные.

Я возвращаюсь в своё тело, кислород наполняет лёгкие одним глубоким, сотрясающим всё тело вдохом.

– Трахай меня, – говорю я Вейну и вдыхаю ещё глубже. – Трахай меня, сейчас же.

Он опускает руки мне на задницу, раскрывая мои бёдра шире, и снова заполняет меня. Я ощущаю каждый дюйм его твёрдого члена, каждую венку. Он выходит до конца, а затем опять врезается в меня с такой силой, что дерево за нами трещит.

– О да, – выстанываю я, обхватывая его руками за шею и цепляясь изо всех сил.

В нём нет ни капли нежности. Он всё ещё поглощён тьмой, но теперь контролирует её, как и меня, и берёт то, что я даю ему добровольно.

И это охеренно хорошо.

– А теперь потри себе киску, Дарлинг. – Он снова прижимает нас к дереву. – Сделай это для меня. Я охерительно близко к тому, чтобы спустить в тебя.

– Да?

– Да-а-а, – рычит он.

Я опускаю руку вниз между нами, надавливаю двумя пальцами на клитор и в то же мгновение опасно приближаюсь к краю.

– Вот дерьмо. Я пока не хочу кончать.

Я хочу растянуть этот момент. Насладиться им. Каждой секундой.

Вейн мой. Он мой, а я – его, и я больше никогда не позволю ему оттолкнуть меня.

Я крепко прижимаю пальцы к клитору, словно это должно помешать удовольствию, угрожающему захлестнуть меня с головой.

Крепко зажмурившись, я откидываю голову на дерево, и член Вейна тут же грубо въезжает в меня.

– Уинни, – говорит Вейн. – Твоя мокрая киска кончит подо мной – прямо сейчас.

– Не хочу, – со стоном возражаю я.

– Посмотри на меня, – приказывает Вейн, и я открываю глаза. Чернота отступила из его взгляда, и фиолетовый глаз сверкает – я вижу в нём жар, желание, то, как сильно я ему нужна. Он нуждается во мне и в том, что мы делаем, – и больше всего на свете я хочу ему это дать.

Вейн всегда будет последним человеком, который требует от меня чего-либо, и поэтому же он навсегда останется тем, кому я больше всего хочу доставить удовольствие.

– Ладно, – соглашаюсь я.

Он ловит мою руку и захватывает ртом два пальца, обсасывает их губами, обводит кончики языком, а потом направляет мою мокрую руку обратно к клитору.

– Я хочу, чтобы ты была моей, Уин, – говорит он. – Чтобы ты выкрикивала моё имя, когда я заполню твою мокрую щель.