Тень улитки

Домарощинер даже отшатнулся.

-Отлично, Алевтина, - похвалил Тузик, - хорошей соратницей будешь, хозяюшка! Освободить!

Ее мигом освободили от наручников, но оказалось, что разогнуться она сразу не могла. Поработала всем телом, разминаясь, на что Тузик возопил, смеясь:

- Не вводи во искушение, Алевтина!.. Ну, баба!..

Упираясь руками в стол, она медленно выпрямилась и сделала несколько неуверенных шагов к туалетной комнате, примыкавшей к кабинету. Следуя мановению руки Тузика, один из телохранителей подскочил и предупредительно поддержал ее под локоток. Она посмотрела на него, отрицательно покачала головой и отняла руку.

- Выдай ей одежку! - распорядился Тузик.

Домарощинер извлек из бездонного, видимо, кейса небольшой полиэтиленовый пакет с чем-то тряпичным и поднес Алевтине.

Она, не глядя, взяла и закрыла за собой дверь в туалетную комнату. Прикрыла, переведя дух, глаза, и вдруг привиделась ей тузикова сперма внутри нее в виде кишашего комка белых червей с физиономиями маленьких тузиков, и она еле добежала до унитаза. Ее рвало долго и жестоко, и вместе с содержимым желудка и кишечника из нее исходило прошлое и несбывшееся будущее.

Потом она долго и тщательно подмывалась и стояла под душем. В результате оказалась вычищенной до пустоты.

Тем временем Тузик разбирался с Перецом.

- Итак, нужна твоя подпись, яйцеголовый, - рассуждал он, - но вряд ли сейчас ты сможешь ее накарябать своими дрожащими ручонками... А ждать, когда они перестанут у тебя дрожать, мне лень. Надоел ты мне, поэтому поступим проще.

Он размахнулся и ткнул Перецу кулаком в нос. Перец только хрюкнул и зажмурился. Из носа потекла кровь. У него с детства был слабый нос.

- Отвяжите его, - приказал Тузик. - Отлично... Теперь, Клавдий, возьми его палец...

- Какой?

- Да какой хочешь, дурья башка! Ткни им в его сопливый нос и приложи палец вместо подписи... Сойдет за неграмотного!... Гы-ы... А он и есть неграмотный при нашем-то Порядке... дундук-сундук... Такого не переучишь...

- Гениально! - оценил Домарощинер и быстро-ловко выполнил приказ и убрал протокол в кейс.

- Поздравляю со вступлением во владение! - поклонился Клавдий-Октавиан. - Да не будет ему конца и препятствий!

-Концы - обломаем, препятствия - перешагнем, заверил Тузик. - Вот родит мне Алевтина наследника - и династию образуем: Туз Первый, Туз Второй и так далее, - размечтался он.

- Так и будет! Так и будет! Туз Селиванович Первый! - пообещал Домарощинер, чуть прищурив глаза.

- Выкиньте эту падаль! - приказал Тузик, поведя головой на Переца. На улицу! И чтобы пинком под зад! - загоготал он.

Телохранители отработанно подхватили Переца за руки-за ноги и вынесли из кабинета.

В это время из туалетной комнаты вышла Алевтина в шикарном вечернем платье с низким декольте, в котором сверкало бриллиантовое колье.

Тузик с Домарощинером обалдели: только что эту женщину трахали и топтали ногами - и вдруг выходит этакая красавица.

- Птица-Феникс! Королева! - прохрипел Клавдий-Октавиан.

- У короля и должна быть королева! - довольно кивнул Туз I-й и встал, протягивая руку Алевтине.

Она благосклонно ее приняла, и они двинулись к выходу.

- Клавдий! Обеспечить торжественный ужин! - распорядился новый хозяин.

А Перец на четвереньках с трудом выбрался из лужи перед крыльцом и непослушными руками пытался натянуть штаны на голый окровавленный зад.

"И что я за мужик, - думал он, - если всякая мразь убивает и насилует моих женщин?! Что я за мужик?!.. Да не мужик я вовсе..."

И он, пошатываясь, поковылял в сумерки мимо лимузина и автобуса.

Бритоголовые черны молодцы даже не посмотрели в его сторону. На улицах было пусто. Когда он проходил мимо жилых домов, захлопывались даже форточки.

"А еще сегодня утром... - мелькнуло у него в голове. Потом он вдруг вспомнил: - Рита! Надо предупредить Риту! Тузик не оставит ее в покое!.."

Ясно, что в таком состоянии он сам не дойдет до биостанции. Но до утра он должен там оказаться! Должен опередить Тузика с его палачами! Что же делать? На людей нет никакой надежды... Если нет надежды на людей, надо надеяться на нелюдей... Элементарно... А где здесь нелюди? На складе техники, где он ночевал когда-то в прошлой, даже в позапрошлой жизни, и куда заглядывал сегодня утром с верой в жизнь завтрашнюю.

Каждый шаг отдавался болью. Брюки без ремня норовили сползти, приходилось их все время подтягивать вверх. Кроме того, грязь из лужи на них немного подсохла, и они стали тяжелыми и жесткими, наждаком проходя по израненной коже.

Перец понимал, что на самом деле сейчас тепло, иначе бы одежда и волосы не высохли так быстро, но почему-то его бил озноб.

Поселок погрузился во тьму, хотя было еще не поздно. Никто не зажигал света. Видимо, так и сидели в темноте, забившись в угол. Только окна столовой сверкали. Оттуда доносилась музыка.