Тень в зеркале

– Что же это такое творится, барышня?! – Наташа бестолково бегала вокруг и скорее раздражала, чем помогала. – Надо же так занеможить! Это все кушанья их проклятые! А говорили, будто все свежее! Тьфу на них! – компаньонка и вправду сплевывала куда-то в угол.

Лиза почти не слышала – голос доносился откуда-то издалека.

– Сейчас, барышня, сейчас. Вот водичка холодная! – и Лизе в губы ткнулась кружка, к которой девушка с жадностью припала. Но стоило воде попасть в желудок, тот снова отреагировал чудовищным спазмом.

Когда приступы тошноты, наконец, закончились, Наташа помогла хозяйке добраться до постели и лечь. Лизу трясло, а на лице выступила испарина.

«Может, я умираю? – мысль ползла медленно, точно противная жирная муха, отогнать которую невозможно. – Это батюшка зовет меня к себе».

А потом она лежала, уставившись в подрагивающий потолок вагона, и не думала ни о чем. Сил не было даже на то, чтобы думать.

Утром Лиза не смогла встать, зато слышала, как Наташа в коридоре кокетничает с каким-то мужчиной и с удивлением вдруг узнала его голос. Вербицкий! От этого стало еще противнее, хотя, казалось бы, куда уж противнее. Но мысль о том, что этот щеголь не пропускает ни одной юбки, не брезгуя даже челядью, оказалась особенно неприятной.

Потом приходил Дмитрий. Лиза слышала, как Наташа отвечает ему, что барышня занемогла и принять не может, но все это проходило уже мимо сознания. От слабости она воспринимала окружающее словно сквозь густую вуалетку.

– Барышня, – в купе заглянула Наташа, – скоро остановимся. Я сбегаю, поищу врача. Пусть даст какое-то лекарство. Смотреть на вас невозможно – так сердце разрывается!

Лиза не ответила – сил не было и на это, и Наташа скрылась.

Потом поезд замер, а еще через какое-то время Лиза вдруг услышала шаги в смежном купе. Там должна быть Наташа, но она ведь сказала, что пойдет к врачу… Что-то загремело, и Лизино сердце болезненно сжалось.

Понятно, что там, в купе, отделенном от ее незапертой тонкой дверцей, кто-то чужой. «Грабитель», – пришло осознание. Сейчас он обшарит купе горничной и, убедившись, что там нет ничего ценного, придет к Лизе. Помешать она ему, конечно, не сможет – будет просто лежать и смотреть, как он выворачивает чемоданы, достает подаренные отцом украшения, как чужие руки касаются ее платьев…

От ощущения собственного бессилия слезы показались в уголках глаз и медленно, словно тоже обессиленные, поползли по щекам.

В соседнем купе скрипнул пол, и шаги послышались уже у смежной двери.

Лиза едва не задыхалась. Человек бывает опаснее самого лютого зверя. Так говорил батюшка, выросший в далеком, в его времена еще совершенно глухом, уголке Сибири и прекрасно знающий, о чем говорит.

«Он убьет меня, – поняла вдруг девушка. – В поезде нет случайных людей, только свои, и он убьет меня, чтобы я его не узнала».

Как ни странно, эта мысль не вызвала ни страха, ни паники.

Напротив, Лизу словно отпустило.

«И все закончится. Мне не будет больше так плохо, – подумала она и мысленно даже поторопила замершего за дверью душегубца: – Поскорее бы!»

Словно в ответ на этот призыв дверь скрипнула. Лиза сжала зубы, собираясь с последними силами, но ничего не происходило.

Секунды тянулись изнуряющее медленно, падая, точно тяжелые ртутные капли. Ее снова отчаянно замутило, и Лиза до крови прокусила губу, сдерживая рвотные позывы.

В Наташином купе полилась вода, что-то звякнуло.

Затем тот, кто был в соседнем купе, уже не таясь, снова двинулся к ее двери. И теперь можно было с уверенностью сказать, что это точно не Наташа – шаги были тяжелыми, явно мужскими.

Лиза приготовилась встретить своего убийцу, посмотрев ему прямо в лицо. Натыкаясь в газетах на хроники, рассказывающие об ужасающих убийцах или разбойниках, она всегда думала, что совершать преступление может только человек из низшего класса, и то, что по нему даже должна быть заметна его противоестественная наклонность к дурным делам – низкий нависающий лоб, маленькие глазки, большие узловатые руки с квадратными ногтями… Однако появившийся на пороге человек ничем не напоминал разбойника и душегубца из ее воображения. У него был высокий лоб, выразительные с отчетливой смешинкой серые глаза и ухоженные узкие руки настоящего джентльмена. Хуже всего оказалось то, что Лиза его, действительно, хорошо знала.

– Добрый день, сударыня. Примите мое глубочайшее почтение, – насмешливо сказал Денис Вербицкий, стоя в дверях, соединяющих ее купе с Наташиным.

А она вдруг подумала не о том, что вот сейчас действительно умрет, а о том, что лежит в кровати потная, с разметавшимися волосами в совершенно непотребном для девицы виде, и тут, конечно, ее вытошнило.

Такого конфуза с ней не случалось еще никогда.

Глава 7 Чужие следы

– Я пережила стресс и мне нужно развеяться! – объявила я тоном капризной принцессы.

Обидно только, что так тщательно выверенная фраза пропала почти зря – Анне предсказуемо не было до меня дела, а отец спросил только, есть ли у меня деньги.