Тень в зеркале

– Подруги, знакомые? – тем временем продолжал допрос журналист.

– Я разговаривала с одной… Она – в Лондоне и, похоже, мы не слишком дружили…

– Ага, – Ветров кивнул. – Дай, пожалуйста, ее имя и номер телефона.

– Зачем? – тут я, наконец, рассердилась. – Зачем он допрашивает меня и лезет в какие-то несущественные детали, когда на кону, возможно, стоит моя жизнь? – Лучше расскажите, что вы там говорили про покушения.

Он снова быстро взглянул на меня и задал новый вопрос:

– Давай на «ты». И скажи, тебя ведь снова пытались убить? Так?

Я с трудом сглотнула и кивнула.

– И как же на этот раз? – поинтересовался беспечно журналист.

Мы встали в пробку и медленно ползли среди других машин, что позволяло Ветрову смотреть больше на меня, чем на дорогу.

– Яд в бокале. Как в классических детективах, я их в последнее время множество пересмотрела, – все равно вечерами делать нечего, – ответила я и коротко рассказала о произошедшем, сама не замечая того, что снова действую так, как ему хочется.

– Ну, допустим, – согласился он, выслушав мой рассказ. – Не факт, что хотели убить именно тебя, но и это совсем не исключено.

– Так что там с предыдущими случаями? – напомнила я. – И почему тебе интересно в это влезать?

– Профессия такая, – он улыбнулся. – И, считай, уже зависимость, – если нюх приводит меня к чему-то, значит, влезть в это обязательно стоит. А про покушения… Первое было еще в Лондоне. Тебя едва не столкнули на рельсы метро.

В висках вдруг застучало – это поезд несется прямо на меня железной махиной, готовой смести на своем пути все. Я четко вижу клетчатый пол, толстую желтую линию, отделяющую опасную зону, огромные рекламные плакаты, цифровое табло, отсчитывающее последние секунды… Вокруг – пестрая толпа. Час-пик… Время пришло. Я чувствую в горле легкую тошноту и понимаю, что осталось совсем немного… Голова кружится все отчаяннее.

– Мика? – Ветров осторожно коснулся моего плеча. – Тебе нужен ингалятор или таблетка?

– Нет, – хрипло выдохнула я. Оказывается, я уткнулась лбом в торпеду и дышу тяжело, словно раненный охотниками олень. – Я просто, кажется, вспомнила что-то… – Гул поезда все еще звучал в ушах. – А на какой станции это случилось?

– Не знаю, а ты помнишь название?

– Дай телефон, – я протянула руку, и Ветров беспрекословно вложил в нее свой смартфон.

Я просмотрела уже штук пятнадцать станций, когда внезапное узнавание электрошоком пронзило меня от макушки до пяток.

– Это Бэнк, Северная линия, – пробормотала я, разглядывая картинку. Пустая станция выглядела непривычно, и, тем не менее, я ее узнала. Даже сейчас при взгляде на нее сердце испуганно замирало.

– Я вижу, память потихоньку возвращается к тебе, – покосился на меня журналист.

Я пожала плечами.

– А что со вторым покушением? Это было ДТП? – спросила я.

– Вовсе нет, – он выдержал паузу, но так как я не собиралась задавать уточняющие вопросы, продолжил: – По машине стреляли.

Я потерла виски, словно надеялась привести себя в чувство и проснуться от этого кошмара.

– То есть, как в фильмах про бандитские разборки и про гангстеров? – уточнила я, чувствуя себя героиней комедии абсурда.

– Почти, – усмехнулся Ветров. – Рад, что к тебе вернулось чувство юмора. Люди, напрочь его лишенные, никогда не вызывали моей симпатии.

– Я не ищу твоей симпатии, – оборвала его я.

– Ну конечно, – он хитро покосился на меня. – Такой девушке, как ты, больше подходят богатые и преуспевающие парни. Наверняка один из таких уже есть у тебя на примете?

Кажется, я слегка покраснела, а от этого разозлилась еще сильнее.

– И что там со стрельбой? – буркнула я, отдавая ему смартфон.

– Твою машину не поливали свинцовым дождем – всего две маленьких дырочки в колесе – стрелял, вероятно, профессионал, – сообщил Ветров, лихо сворачивая с трассы на один из уводящих вдаль лепестков.

– Весело, – я кивнула. – И отец об этом знает?

– Конечно, – Ветров пожал плечами. – Вот это очень интересно. Я не удивлен, что за тобой везде таскается охранник, но удивлен тем, что он позволил обмануть себя, и тем, что твой отец еще не перебил половину Москвы.

– Ты делаешь из него какого-то крестного отца.

Журналист промолчал, но по его взгляду я поняла, что ему есть, что сказать на эту тему.

– Передавать сплетни дочери того, о ком шушукаются, дело глупое, – заметил он. – Но жизнь у твоего отца, поверь мне, довольно бурная. Неудивительно, что враги у него имеются.

– То есть меня хотят убить даже не ради меня самой, а из-за отца? – удивилась я.

– Полагаю, что так. Впрочем, наверняка сейчас ничего неизвестно. Раве ты сама вспомнишь что-нибудь интересное.

Я медленно покачала головой.

– Тогда продиктуй телефон и имя твоей лондонской подруги, – вернулся он к своему первому вопросу. – Мне кажется, твоя жизнь в Лондоне была довольно интересной.