Тень в зеркале

– Это все он, Павел Силантьевич, дядюшка ее, будь он неладен! Я человек маленький, подневольный. Мне супротив него что мальчишке супротив генерала… – забормотала Наташа.

Дядя… Лизе хотелось зажать руками уши, чтобы не слышать больше ни единого слова. Родной брат папеньки, самый близкий человек, что остался у нее на этом свете. За что же он так с ней? Почему? Разве можно живого человека, родную кровь травить до смерти?

Но тут же в голову пришли мысли о том, как батюшкин поверенный Афанасий Михайлович смотрел на дядю, как подолгу они сидели, запершись в кабинете. Дядя выходил оттуда весь красный, с трясущимися руками и начинал громко распекать прислугу. Батюшкин поверенный показывался весь бледный и, бывало, не сказав ни единого слова, куда-то ехал.

Видно, нелады у дяди с бумагами.

Но разве бумаги и деньги стоят загубленной человеческой души? Разве можно вот так ради них отправить человека на верную смерть?! Дядя каждое воскресенье прилежно ходил на службу в церковь, но если Наташа говорит правду, выходит, нет на нем креста! Неспособен крещеный человек такие злодейства совершать!

А может, лжет Наташа. Она ведь, чтобы с себя вину снять, и соврет – недорого возьмет.

Пока эти мысли медленно проплывали в тяжелой от болезни голове, разговор в соседнем купе закончился, и дверь распахнулась полностью.

– Вот, полюбуйтесь, Елизавета Петровна, – сказал Вербицкий, поддерживающий под локоток поникшую Наташу. – И как с ней поступить прикажете? Вызываем жандармов и начальника поезда?

– Нет, – язык едва слушался ее, а в голове стучала мысль: нельзя, нельзя выносить семейное дело на всеобщий позор. – Нет, – повторила она громче. – Доедем до Санкт-Петербурга, там у меня тетя, она поможет.

Вербицкий посмотрел на нее с удивлением.

– Вы уверены, Елизавета Петровна?

– Да, – она слабо кивнула. – Это дело семейное.

– Понятно, – он посмотрел на Наташу, явно обрадовавшуюся отсрочке наказания. – Ну что же, не имею права спорить. Давайте запрем ее, чтобы не сбежала. А я к вам сейчас врача приведу, не волнуйтесь, придумаю, что сказать, чтобы ваше семейное дело перед всеми не открывать.

Лиза молчала. Отвечать у нее не было сил, но Денис Константинович и вправду устроил все в лучшем виде. Наташу заперли в соседнем купе, перекрыв ей проход и в хозяйское, чтобы не учинила чего, а после укрепляющего средства, данного доктором, Лизе стало слегка получше. Вставать она еще не могла и все больше спала, забываясь тяжелым сном, полным кошмаров. Каждый раз она умирала тысячью способов – то падала с моста, то попадала под колеса поезда, то горела в огне. Этой пытке не было конца, и часто, проснувшись, она не хотела засыпать, но все же засыпала, чтобы снова оказаться перед бездной. Но постепенно кошмары отступили.

На третий день Лиза уже поднялась и даже вышла на перрон, чтобы подышать свежим воздухом. «Вот бы сойти здесь и затеряться среди этих простых и честных людей», – думала она, глядя на скромное здание вокзала, явно третьего класса. В воздухе сладко пахло ванильной сдобой, и Лизе даже захотелось есть.

«Я жива», – сказала она себе и улыбнулась.

Вернувшись в купе, Лиза задремала, и только вечером обнаружилось, что Наташа пропала. Купе оказалось взломано, и девушка исчезла.

Выходит, были у нее сообщники и в поезде…

Часть 2 Дмитрий

Глава 1

Он лежал в кузове «газельки», сжимая складной карабин «Тигр», и понимал, что пути назад уже не будет. То, что он сейчас сделает, перевернет его жизнь, но имелся ли у него выбор и раньше?

Информатор сообщил, по какой дороге двигается от аэропорта машина, а также цвет и номер. Его дело теперь – спустить курок. В этом месте дорога изгибалась крутым обрывом. Достаточно пробить колесо – и дело сделано.

Видит Бог, не он выбрал все это.

Они дружили втроем с самого детства. Он, Лиза и Лера. Даже в пять лет Лера была удивительной красавицей, похожая на Златовласку из сказки. Она всегда казалась Диме слишком красивой и словно немного нереальной. Их родители приводили всех троих на один двор, но даже совместные игры почему-то не делали Леру ближе. Другое дело – Лиза. Вот она была своей без всяких сомнений. Лет в десять они с Лизой ходили выяснять отношения с мальчишками, напугавшими Леру, и даже подрались тогда.

Конечно, и в школе все трое учились в одном классе и держались друг друга, несмотря на многочисленные насмешки над их треугольником. При этом Лера всегда была звездой и той, о ком заботятся. Только Дима и Лиза знали, что у Леры не было матери, – она уехала за границу, где устроила лучшую жизнь, оставив ребенка бывшему мужу, получившему инвалидность после участия в боевых действиях, и он фанатично любил дочь. Прямолинейный, неуклюжий в мирной жизни, как и многие военные, он терялся перед малышкой и умудрялся покупать ей самые несуразные вещи. Хорошо хоть мамы Димы и Лизы, как могли, опекали сиротку и с удовольствием наряжали ее, как куколку.