Тень в зеркале

– Вы хотите предложить мне сделку? – она нашла в себе силы посмотреть ему в лицо, словно ни в чем не бывало.

– Что вы, разве мы с вами на базаре? – он презрительно пожал плечами, и она тут же вспомнила, что ее отец как раз никогда не брезговал торговлей и составил на сделках немалое состояние. – Я хочу помочь вам.

– Зачем? – от невеселых мыслей Лиза, как ни странно, почувствовала себя сильнее.

– А нужны причины? Разве Библия не учит нас помогать ближнему своему? – холеная бровь Дениса насмешливо приподнялась. – Тем более, что я вас спас уже, можно сказать, дважды, а потому небезразличен к вашей дальнейшей судьбе.

– Тогда, возможно, вы дадите показания. Я должна буду связаться с батюшкиным поверенным. Сделаю это, как только приеду, – Лиза решила не спорить. Ведь он действительно нужен ей как единственный свидетель.

– Где вы будете жить в Санкт-Петербурге? – спросил он.

– У сестры моей матери, – Лиза назвала фамилию.

Вербицкий кивнул.

– Ну что же, вряд ли меня с радостью примут в ее доме, но вы всегда можете передать для меня письмо в гостиницу «Астория». Пошлите кого-нибудь с запиской, оставьте ее у портье, и я обязательно разыщу вас.

– Хорошо, – кажется, разговор был окончен.

Но Вербицкий вдруг прикоснулся к ее руке.

– Вот еще что, – он протянул что-то на ладони. – Этот медальон убережет вас от зла и предупредит об опасности.

Она нерешительно взяла протянутую вещь. Медальон был серебряный, судя по виду, старый, и представлял из себя кулон в виде глаза с радужкой, выполненной из бирюзы. Серебро местами почернело.

– Нет, я не могу принять этого, – Лиза попыталась вернуть подарок, но Вербицкий поспешно убрал руку.

– Вам нужна эта вещь, – ответил он. – Неважно, верите вы в амулеты, или не верите. Просто носите пока на себе.

– Но это же ваше…

– Я приду за ним, когда вам он больше не понадобится, – проговорил он, глядя ей в глаза.

– Спасибо, – больше ей нечего было сказать.

А он улыбнулся.

– Позвольте же теперь откланяться. И так слишком пренебрег своим долгом джентльмена и приличного человека, позволив вам так долго находиться в моем обществе. Да еще на глазах у всех, – он щелкнул каблуками и слегка поклонился.

Лиза хотела сказать, что ей неважно мнение всех этих людей, но не решилась. Это звучало как-то слишком интимно. Между ними и так много всего сложного, а нельзя забывать, что такой человек, как Денис Вербицкий, – ей не пара. Хуже всего, он сам не считает ее парой себе.

Сжимая в руке медальон, а он был теплым-теплым, почти горячим, девушка поспешила в свое купе, где, стоя перед зеркалом, надела подарок.

Он лег как раз в ложбинку между грудей, и отчего-то Лизе показалось, что она и вправду ощущает защиту. И сны этой ночью к ней приходили ласковые, успокаивающие.

Больше она с Денисом Вербицким до самого прибытия не разговаривала.

…Вокзал встретил их суетой. Тетушка приехать не могла, прислала за Лизой своего человека, который проследил, чтобы носильщик загрузил весь багаж.

Чуть в стороне девушка заметила Рагозина. Поймав ее взгляд, он поспешно подошел и, волнуясь, спросил, можно ли будет навестить ее, чтобы узнать, все ли в порядке.

– Да, конечно, – Лиза назвала тетин адрес. Ей не то, чтобы хотелось видеть Рагозина, однако следовало проявить хотя бы вежливость. Но видя, как его лицо мгновенно озарилось радостью, она едва ли не пожалела о своем поступке. Не получилось ли, что она дала ему надежду на что-то большее? А как же рыжеволосая красотка? Вернулась к Вербицкому? Сошла с дистанции?

А потом Лиза ехала к тетиному дому. В Санкт-Петербурге Лиза была давно и, конечно, с отцом. Теперь этот огромный парадный город, где девушка вдруг оказалась одна, показался ей чужим и если не враждебным, то совершенно равнодушным. «Не жди от меня помощи, – словно говорили его мостовые. – Ты думаешь, нам есть до тебя дело? – перешептывались серо-свинцовые воды Невы. – Посмотри на себя: ты – песчинка на ладони у великана, ты – никто», – вторили им парадные здания, с которых усмехались надменные кариатиды.

Лиза не спорила. Только медальон на груди грел, словно передавая ей силы.

Дом ее тети располагался на одной из центральных улиц и был, на Лизин вкус, тоже слишком помпезным и надменным – начиная от широкой лестницы и заканчивая огромными окнами, из-за которых в особняке было очень светло, а Лизе казалось, будто ее, как бабочку, поместили в стеклянную коробочку.

Тетя – располневшая, в темном платье, тоже слишком вычурном для дня, по мнению Лизы, встретила племянницу объятьями и восклицаниями, выражавшими сочувствие бедной сиротке.

– Что же ты совсем одна? – тетя недоуменно оглянулась, явно ища сопровождающих.

– Со мной была горничная, но она отстала, – ответила Лиза, решив пока не углубляться в рассказы. Тем более она слишком устала с дороги.

– Ну, проходи, проходи. Тебе покажут комнату. Располагайся. Можешь принять ванну. На стол подадут через два часа. Спускайся, – давала распоряжения тетя. – Афанасий Егорович на службе, Роман занят, так что пообедаем вдвоем, – сообщила она.