Тень в зеркале

Я не очень представляла, что стану делать, когда дойду. Очевидно, сначала нужно будет добраться до города. Обращаться в полицию не стоит – у того, кто назывался моим отцом, достаточно влияния. Наверное, лучше связаться с Ветровым (хорошо, что я помню наизусть его номер) и назначить встречу где-нибудь в людном месте, чтобы у меня оставался шанс сбежать, если и журналист играет не на моем поле. Самое плохое заключалось в том, что не нашлось людей, на которых я действительно могла положиться. Или они были, но я их не помнила… Как же неудачно, что я потеряла память!.. Хотя, в свете открывшихся обстоятельств, видимо, и не потеряла – ее меня лишили. Ударом по голове, препаратами – мало ли какие есть методы. Недаром добрый доктор ежедневно проверял, не возвращаются ли ко мне воспоминания. А еще давал таблетки… Для восстановления памяти, как он говорил. Но если им не нужна моя память? Да, вряд ли им бы хотелось, чтобы я все вспомнила. Значит, скорее всего, под видом лекарств меня продолжали одурманивать какой-то гадостью. Вот и от выпитого шампанского так быстро развезло – алкоголь и таблетки обычно плохо сочетаются.

Я должна была послушно играть свою роль и замещать дочь Санева после катастрофы на случай новых неприятностей. Хватит того, что она и так едва не пострадала по дороге из аэропорта.

А вдруг катастрофы с дочкой Санева вообще не было?!

Эта внезапная мысль заставила меня остановиться.

А ведь правда – эти сведения мне дали Санев и те, кто на него работают. Так какова вероятность, что они мне не лгали? Небольшая, если подумать. Но и Ветров, вроде бы, подтвердил ту версию.

Я села на землю и принялась счищать засохшую грязь. Отдохну минут пять – и дальше. А в голове все крутились мысли о том, куда же я попала…

Итак, допустим, дочери Санева угрожают. На нее даже совершена попытка покушения там, в Лондоне… Что делает Санев? Ищет подходящую девушку – МЕНЯ!!! МЕНЯ, не кого-нибудь! – бьет ей по голове в прямом или переносном смысле – и выдает за свою дочь, чтобы на нее, как на живца, поймать своих врагов.

В животе похолодело.

Версия выглядела убийственно убедительной.

Но дальнейшие перспективы внушали оптимизм еще менее. Допустим, цель достигнута. В идеале убийц ловят над моим еще теплым трупом, но что, если я буду еще жива? Заинтересован ли Санев в том, чтобы я выжила? Может быть, у него есть какое-то лекарство, которое отшибает память. Его вколют мне и отправят в дурку. Или даже не станут возиться с уколами. Зачем, если можно поступить проще.

Если они выбрали меня, а я даже не слишком похожа на Мику, у меня должны оказаться другие достоинства. Например, полное отсутствие родственников и друзей, которые станут меня искать и беспокоиться.

Это уже похоже на правду. Но так паршиво, что хотелось выть.

– Ничего, – пробурчала я себе под нос, яростно растирая больную ногу, – ничего, слона нужно есть по частям, а проблемы решать по мере поступления.

По крайней мере, одна хорошая новость у меня была: я до сих пор жива. Нет, даже две. То, что я перестала быть марионеткой в чужих руках, – не менее важно. Теперь я сама могу хотя бы отвечать за собственные поступки и не брать на себя груз прошлого той, которую звали Микой. А она ведь не вызывала симпатии у всех, кто ее знал. Хорошо, что она – это все-таки не я.

Я уже не ощущала холода и сейчас, стоило расслабиться, на меня навалилась тяжелая дремота. Хотелось получше устроиться здесь, под старым деревом, привалившись к шершавому стволу, и поспать. Совсем немного – всего полчасика. Глаза слипались, словно сами собой.

Всего лишь немного посплю, восстанавливая силы, и пойду дальше.

Мне просто необходим отдых после всех испытаний.

Где-то далеко чирикала птица, крона дерева шелестела, убаюкивающе поскрипывали ветки, а на ресницы, казалось, капнули волшебной сон-травы…

«Нельзя спать. Меня нагонят. Я замерзну – это ведь плохо, что мне не холодно. Вот смешно, если ко мне придет настоящая Мика и станет требовать отдать ее жизнь обратно. Интересно, а Денис знает? Что бы он сказал? Кто я на самом деле?.. Надо вставать… Вот сейчас сделаю усилие – и встану. Человек сам управляет…»

Я заснула, даже не заметив того.

Снилось мне, что я еду в странном поезде, окруженная странными людьми, и чувствую себя пешкой, не знающей правил игры…

Поезд Красноярск-Петербург – Санкт-Петербург, сентябрь, 1913 год

Денис Вербицкий подошел к ней сам, ближе к вечеру.

– Ну что, – спросил он, пользуясь тем, что гости салона слушали, как играет на пианино одна из пассажирок первого класса, – ехать осталось всего ничего. А уверены ли вы, что ваши проблемы останутся здесь, в поезде?

Лиза медленно покачала головой.

– То есть, будь вы менее гордой, то попросили бы у меня помощи для противостояния вашему милому дядюшке? – продолжал он, глядя на нее с вызовом.

Похоже, ему доставляло немалое удовольствие насмехаться над нею и наблюдать, как она себя поведет в той или иной ситуации.