Тень за кадром

— Полгода… — пробормотал побледневший Роман. — Нет, это невозможно… Немыслимо… Мне нельзя на полгода, никак нельзя…

— Однако если у вас есть смягчающие обстоятельства, срок может быть существенно снижен. Поэтому я и призываю вас к благоразумию, гражданин Воронов, и спрашиваю в последний раз: за что вы нанесли побои товарищу Кусикову.

— Я даже не знал, что он Кусиков, — хмыкнул Роман.

— Стало быть, вы близко не знали пострадавшего? Что же все-таки произошло?

Роман усиленно размышлял о том, как бы выкрутиться, что бы такое убедительное соврать… Но, как назло, никакого объяснения в голову не приходило.

— Хорошо, — сказал тем временем следователь, — я вам помогу. Не связаны ли эти побои с исчезновением вашей дочери?

Роман вздрогнул, у него невольно вырвалось:

— Откуда вы знаете?

— Вы же в милиции, гражданин Воронов, — напомнил следователь. — Вы же сами сюда обращались по поводу дочери.

— Да, но не к вам…

— Милиция — единое целое, — веско изрек следователь.

— Но с чего вы взяли, что этот ваш Кусиков имеет какое-то отношение?..

— А разве это не так?

Роман не знал, что отвечать.

— Ладно, — великодушно подытожил следователь, — не хотите проявлять откровенность, я сам вам ее продемонстрирую. Подам, так сказать, положительный пример… Так вот, гражданин Воронов, нам известно о вас больше, чем вы, вероятно, подозреваете. Мы даже знаем, что вы обращались к некому Чурилину, занимающемуся незаконной деятельностью — так называемым «частным сыском»…

Роман снова вздрогнул:

— Его зовут Чурилин? Представления не имел… И что, вы с самого начала знали, что я…

— Нет, мы узнали только недавно, — перебил следователь. — Когда этот Чурилин был доставлен в больницу.

— Что с ним? — равнодушно буркнул Роман.

— Очередной приступ, — сказал следователь. Роман посмотрел на него с недоумением. — Видите ли, гражданин Чурилин когда-то, к сожалению, состоял в наших рядах. Да, работал в милиции. Но его пришлось отсюда вытурить, ибо таким здесь не место. Знаете, на чем его поймали?

— На чем же? — спросил Роман.

— На развратных действиях в отношении малолетних, — пояснил следователь, Роман побледнел. — Да, вот теперь-то вы понимаете, кому доверились? Вы поручили искать вашу несовершеннолетнюю дочь человеку, который…

— Он успел отсидеть с тех пор? — перебил Роман.

— Увы, нет, — покачал головой следователь. — Медицинская экспертиза признала его психически нездоровым. У него, представьте себе, маниакально-депрессивный психоз. Периодически накатывает, и его приходится забирать в психиатрическую клинику. Как уверяли врачи, эта болезнь развилась у Чурилина именно во время его работы в милиции… Но нам-то ясно, что он изначально был больным. Мы ведь все здесь до пенсии работаем, и ни с кем больше такого не происходило…

— Зачем же его выпустили из психушки?

— После того случая с малолетней он пробыл там довольно долго. Когда пошел на поправку, его выписали. Врач уверяет, что Чурилин и сейчас не представляет опасности для окружающих.

— Но он же снова туда попал… — не понял Роман.

— Да, с приступом. Его всего лишь подобрали на улице. Об этом сообщили нам, и мы съездили к нему в психушку, как вы выразились. Просто чтобы убедиться, что он ничего не натворил…

— Так он натворил?

— Еще как натворил! Сыскное бюро, понимаете, учредил на дому. Тоже мне — Мегрэ…

— Мегрэ официально работал в полиции, — зачем-то вставил Роман.

— Ну, значит, Холмс доморощенный, — поморщился следователь. — Одним словом, вы напрасно к нему обращались. Вы ведь это признаёте?

— Само собой, — вздохнул Роман. — Но почему вы видите какую-то связь между, как его, Чурилиным и пресловутым Кусиковым?

— Да потому что она была, эта связь, — усмехнулся следователь. — Они вроде как дружат — эти двое.

— Дружат? — поразился Роман. — А это вам откуда известно?

— Чурилин сам рассказал. Чистосердечно во всем признался. Но за что вы избили Кусикова, он не знает. Иначе я бы уже не утомлял вас этим допросом.

«Они заодно, сволочи! — думал тем временем Роман. — Или нет?.. Или Чурилин и впрямь проявил способности Холмса? Добрался до этой мрази, потому что подозревал! А тут у него этот приступ, и он не успел вывести гада на чистую воду…»

— Гражданин Воронов, должен сказать, я очень люблю кино, — неожиданно сказал следователь. Роман приподнял брови. — Да, и ваши фильмы мне тоже очень нравятся, — продолжал милиционер. — Особенно «Бэла»… И я уверен, что такой хороший режиссер, как вы, обязательно должен быть еще и хорошим человеком. И раз вы нанесли побои Кусикову, значит, он плохой человек. Вы ведь такого о нем мнения?

— Безусловно, — сознался Роман.

Следователь слегка улыбнулся:

— И я могу догадаться, почему вы не хотите распространяться о причине своих действий. Давайте тогда я просто сделаю предположение, а вам останется только ответить «да» или «нет». Идет? Итак, я подозреваю, что Кусиков, узнав от Чурилина некоторые личные подробности, касающиеся вашей дочери, при вас отозвался об этой ситуации в циничном духе. Вас покоробила и взбесила его осведомленность, а главным образом, его цинизм. Тогда-то вы и накинулись на него с кулаками. Верно?