Тень за спиной

Может, он даже верил, что именно поэтому все так и сделал. А я вот не верила. Я знала, что у него в голове. Если бы он провернул все как полагается — осторожно сообщил о себе, потом договорился о встрече на нейтральной территории, где мы оба чувствовали бы себя комфортно, и все такое… Но тогда бы я определяла, где, когда и нужно ли мне это вообще. Но нет, ему требовалось совсем другое — он хотел меня на своих условиях. Вот только, к несчастью для него, этот ген передался следующему поколению.

— Итак, затем ты три дня ошивался тут и шпионил за мной.

Его ноздри раздулись.

— Мне неприятно это признавать. Но я же сказал, что отвечу на любой вопрос.

— Твоему приятелю репортеру не обломится ничего. С утра ты позвонишь ему и скажешь, что женщина не та. И сделаешь это очень убедительно.

Он поднял голову. Гордость была ему очень к лицу, и он это знал.

— Я дал ему слово.

Он хотел, чтобы я его умоляла или топнула ножкой, напомнила ему, что мне он должен больше, чем какому-то репортеру. Я коротко рассмеялась.

— И что же он сделает? Подаст на тебя в суд?

— Нет, конечно, но я предпочитаю выполнять обязательства. (Губы мои слегка покривились.) Вряд ли кому-то из нас нужно, чтобы он стал врагом.

— Поверь мне. Тебе гораздо меньше понравится заполучить во враги меня. Думаешь, у меня нет друзей в дорожной полиции? Хочешь до конца жизни дышать в трубочку каждый раз, когда садишься за руль? Или таскаться на допрос каждый раз, когда ребенок скажет, что у плохого дяди был темный цвет кожи?

Его губы, красивые и четко очерченные, совсем как мои, поджались.

— Вижу, для тебя это много значит.

И взял паузу, чтобы я захватила наживку. Я молчала.

— Ладно. Скажу журналисту, что ошибся. — Он кивнул в сторону дивана: — Теперь я могу сесть?

И даже начал двигаться к дивану.

— Прекрасно, — сказала я, подняла пистолет и направила на него. — Теперь ты можешь уйти.

Он замер.

— А твои вопросы? Тебе не интересно узнать…

— Не-а. Катись отсюда.

Он не сдвинулся с места.

— Ты сказала — полчаса.

— Уложилась быстрее.

— Полчаса. Мы же договорились.

Я расхохоталась.

— Тебе следовало взять расписку. Вон. И не возвращайся.

У него заходили желваки.

— Если ты хочешь меня обидеть…

— Я хочу, чтобы ты свалил из моей квартиры. Если я захочу тебя обидеть, я воспользуюсь этим. — Я указала подбородком на пистолет. — Пошел.

На секунду мне показалось, что так и придется сделать. Он не привык отступать. Тем интереснее. Я тоже не привыкла.

Он понял, что я способна выстрелить, глаза его расширились, он отступил, но не ушел.

— Я понимаю, что для тебя это потрясение. Поверь, я не хотел, чтобы все произошло так. Позволь мне оставить свою визитку. Когда ты передумаешь. — Его рука потянулась к внутреннему карману.

— Нет, — сказала я и ткнула пистолетом его в грудь. — Мы закончили. Если ты еще раз попадешься мне на глаза, я тебя пристрелю. Потом расскажу, что была в панике из-за того, что за мной следили, мой друг Стив подтвердит, а я продам эту историю о трагическом недоразумении твоему щелкоперу за круглую сумму.

Рука отодвинулась от кармана.

— Ты не такая, какой я тебя представлял.

— Ну что поделать. Пока.

Еще секунду он стоял в моей гостиной, невидяще уставясь на диван, будто силился понять, что же дальше. Он больше не походил на мою копию. И на тень он больше не походил. Передо мной стоял немолодой уже мужчина, слишком долго — несколько дней — торчавший на холоде и чего-то себе навоображавший.

Наконец он сделал шаг. Открыв дверь, обернулся, я ждала каких-то слов, но он лишь кивнул и ушел в ночь. Я стояла в дверях и следила, как он идет вверх по улице. Шляпа его валялась под уличным фонарем, подергиваемая поднимающимся ветром. Он нагнулся — скованно, словно у него болела спина, поднял шляпу, отряхнул и двинулся дальше, из круга света, за угол. Он так и не оглянулся.

Я подождала пять минут. Потом еще пять, чтобы убедиться, что он ушел. Руки у меня ходили ходуном — промерзла до костей, да и мышцы свело, потому что очень старалась не направить пистолет ему в спину. Уверившись, что он не вернется, я убрала оружие в кобуру и позвонила Стиву.

Ответил он сразу.

— Как ты?

— Изумительно. Ты где?

— За углом. В пабе… как его… не помню название. Решил, что на всякий случай, да я знаю, ты и сама… Он еще у тебя? Или?…

Он спрашивал, не нужно ли убрать труп из моей квартиры.

— Ушел. Можешь зайти?

— Конечно, — сказал торопливо Стив. Теперь этот дурачок думает, что я начну рыдать у него на плече. — Буду через пять минут.

Он прискакал через три, волоча за собой размотавшийся шарф.

— Иисусе! Да спокойнее ты, — сказала я, открыв дверь. — Нет никакого пожара.

— Ты в порядке?

— Я же сказала, в порядке. Ты что, не допил свое пиво?

— Ну да. Я же думал…

Рыжие волосы дыбом — олицетворение спешки.

— Ты сраный истерик. Хочешь выпить, для успокоения?

— Да. Спасибо.

Я направилась к стойке.

— Виски подойдет?

— Да. Прекрасно.

Стив стоял между кухней и гостиной и озирал помещение, чтобы не смотреть на меня. Сказал, обращаясь к кухонному окну:

— Я его видел. Его лицо.

— Ага. Я тоже.

Стив явно ожидал совсем других слов.

— Лед?

— Да. Пожалуйста.