Тень жены Гамлета

— Настя, — опять перебила я девушку, до мурашек на коже шокированная ее рассказом, — Вы так долго подходили к событиям последней недели, что я уже, честно говоря, устала. Поверьте, ваши турецкие каникулы меня нисколько не волнуют. Если у вас там произошло нечто непоправимое или экстраординарное, и вы рассчитываете на мою помощь, то, может быть, уже сформулируете конкретную просьбу? Мне не хочется взывать к вашему такту, но позвольте напомнить, что вы сейчас общаетесь с женой,… пока еще женой… вашего жениха. И слушать вас мне довольно тяжело. Давайте будем более конкретны. Договорились?

— Ах, Витолина Витальевна! Ну, как же мне вам объяснить? — в глазах Насти опять заблестели слезы. Но она собралась с силами и заговорила…

… А дальше я услышала то, что заставило мою модную стрижку фактически стать дыбом. Ноги и руки похолодели, тоненькая струйка пота потекла по позвоночнику. …

— Два дня назад, — рассказывала Настя, периодически всхлипывая и вытирая, не стесняясь, нос растопыренной ладошкой….

Два дня назад влюбленная парочка (мой муж и юная прелестница) собрались съездить на традиционную турецкую рыбалку на высокогорное озеро. Сергей с самого утра был взвинчен. Еще в номере, находясь в ванной, Настя подслушала его телефонный разговор с каким-то Карлом Ивановичем. Точнее, «подслушала» — это громкое слово. До Насти доносились лишь отрывистые фразы Толкунова. Но уже из них девушка сделала вывод о том, что разговор был очень неприятным. Боясь задать любимому лишние вопросы, Настя лишь тревожно заглядывала ему в глаза, да крепко сжимала в экскурсионном автобусе, который медленно преодолевал перевал за перевалом в горах, влажную и безвольную ладонь своего обожаемого «супруга». Когда основная группа туристов с гиканьем, смехом и детским азартом стала разбирать удочки на небольшом катерке, который должен был отвезти всех на середину красивейшего голубого озерца, затерянного в сердце Атласских гор, Сережа придержал Настю и со словами «надо поговорить» увлек ее под навес небольшой кофейни. Девушка уже успела заметить, что Сергей вообще пьет мало, но если и пьет, то предпочитает заказывать спиртное, когда никого нет рядом, ну, например, во время Настиного дневного сна, сидя в одиночестве в небольшом баре возле отельного бассейна…

Но в этот раз Толкунов, совершенно не стесняясь, заказал большой стакан ракии — турецкой водки — и выпил его даже не разбавив, по обычаю, водой. Настино сердце оборвалось. Самое страшное, что она могла предположить, — это какие-то неприятные известия, полученные из Москвы и касающиеся ее любимого мужчины и их совместного будущего. Ну, скажем, жена Сергея не согласилась (вопреки прежней договоренности) на развод. Однако реальность оказалась хуже. Сильно хуже.

— Настена, — срывающимся голосом проговорил Сергей, — Мне с утра позвонил Карл Иванович. Он встречался с моей женой. Представляешь, эта дрянь, эта женщина, которая столько лет прикидывалась мягкотелой клушей, развила активнейшую деятельность. Во-первых, она вызвала из Англии нашего сына рассказала ему о том, какой я мерзавец. Сын пообещал Карлу, что покончит с собой, если я брошу его мать. Во-вторых, Вита заявила о том, что заручилась поддержкой очень влиятельных лиц… В частности, самого Качалова и его супруги, которые просто пустят меня и мое издательство по миру, или вообще сотрут в порошок, если я решусь на развод с Витолиной…. Наконец, моя жена заявила, что ни при каких обстоятельствах не допустит не только развода, но даже и намека на скандал. Я так понял, что в Москве нам с тобой грозит серьезная опасность. … Мне на себя плевать, я мужик, но Витолина пообещала, что обязательно разделается с тобой и нашим будущим ребенком! Понимаешь? Физически разделается!

Настя, услыхав подобные новости, смертельно побледнела и едва пролепетала:

— Но как же так, Сереженька? За что? Ведь я видела твою жену… И она меня видела… И ничего такого… Да и ты говорил…

— Настя, очнись! — заорал Толкунов, — О чем ты говоришь? Ты ее не знаешь! Она страшный человек. Мне казалось, что я никогда не смогу рассказать тебе всю правду. Я, по крайней мере, думал, что нас с тобой пронесет…. В общем, пока не бойся. Но слушай внимательно, — Сергей еще раз выпил полный стакан водки и нервно затягиваясь закурил, — Год назад у нас умерла собака… Наша любимая собака. Моя и ее. Мы воспитали ее буквально со дня рождения. Витолина сама принимала роды восемь лет назад у нашей первой ротвейлерши…

Сергей поперхнулся и вытер скупую слезу. Помолчал. Закурил.