Тень жены Гамлета

— Алло! — тихо проговорил он. — А, здравствуй-здравствуй, Карл Иванович, ты где? Нет. Нет-нет, я не в курсе, что у вас встреча. Хотя что-то такое она мне говорила… Но я не думал, что встреча с тобой… Вот привез Витолину из дома… Витолина Витальевна, Лемешеву подтверждать встречу? Он тут рядом, подъехал к нашему офису.

— Да-да! Конечно! Пусть срочно едет сюда! — я с отчаяньем посмотрела на Настю, — Может быть, Лемешев ей объяснит, что все это чудовищная ошибка…

— Ага, подъезжай на Таганку, кафе «Джангл»… — Петр с сомнением покосился на Настю, которую обмахивал папкой с меню наш Колюня, — Тут у нас, видишь ли, небольшая проблема, так что в офис мы не поедем. Что? Да, так… Ничего серьезного. Короче, приедешь, все поймешь…. Ага. Понял! Ждем!

Петр Иванович склонился к моему уху:

— Лемешев сказал, что Сергей в Москве. Он с ним связывался. В смысле, Сергей звонил Карлсону. Я так понял, что Тимофеевич тоже хочет тебя увидеть. Но Лемешев считает, что решение о встрече с мужем ты должна принять сама.

— Ну, так я приму! Еще как приму! — я рванула мягкий ворот своего новенького костюма, — Петя, пожалуйста! Пускай все уедут отсюда. А Лемешев с Сергеем наоборот приедут… Пусть мне в глаза расскажут, какая я садистка, которая травит собак и детей, убивает любовниц мужа и науськивает сына на отца….

Хлынувшие Ниагарским водопадом слезы не дали мне договорить до конца. Настя к этому времени уже пришла в себя и, икая, пила сок из моего стакана, глядя на нас троих полными ужаса глазами.

— В общем так, — я отобрала у девушки свой сок, допила его до дна и повернулась к Колюне, — Возьми Настю, ее вещи и отвези в Печатники. Это рядом. Дом ты знаешь. Квартиру тоже. Заодно узнай у ее отца, что там такое произошло с Настиной матерью и ребенком…

— В смысле? — Колюня смотрел, не понимая ни слова.

— Это долго объяснять. Она тебе сама расскажет…

— Она, кто?

— Настя, в смысле, или ее папа. Короче, Галя с Тосей в больнице…После нашего с тобой визита… Если им, вам будет нужна машина, останешься. Может быть, придется куда-то ехать. Возьми мою кредитку. Код ты знаешь. Если потребуется — снимешь деньги.

Настя с отчаяньем посмотрела по очереди на меня, Николая и Петра Ивановича. Я молча, глазами указала Колюне на чемодан, валявшийся у столика и встала из-за стола:

— Послушайте, Настя! Все, что вы рассказали мне — это чудовищное недоразумение. Постарайтесь это понять. Я не знаю, зачем Сергею понадобилось рассказывать вам всю эту чушь, но, поверьте, я не имею никакого отношения к тому, в чем вы меня подозреваете. Езжайте домой. Разбирайтесь с мамой и малышкой. Если хотите, наши сыщики подключатся и выяснят всё о причинах их заболевания. Узнайте, какой нужен врач, лекарства… Словом, не стесняйтесь…А сами, Настя, — выпейте чай, какую-нибудь валерьянку и просто отдохните. Сергей Тимофеевич приедет к вам вечером…. В крайнем случае, я прослежу, чтобы он поступил именно так…

— Хорошо. — Настя надела куртку и направилась к двери. Сделав пару шагов, она обернулась, — Прошу вас. Я очень прошу вас…. Не причиняйте нам вреда. Вы же мать, вы понимаете, что такое ребенок. Дайте мне увидеть мою дочку….

— Черт знает что! Просто какой-то водевиль, — ругнулся Петр Иванович, когда дверь за Настей и нашим приятелем закрылась, издав напоследок мелодичный звон.

Я села на стул и закрыла глаза.

Самое обидное заключалось в том, что, кажется, я знала ответ на все вопросы. Ну, не все, конечно. А те, которые касались нас с Сережей. Моему мужу была просто невыносима мысль о том, что я сейчас стала самостоятельной. Что у меня в жизни, наконец, появилось дело. Господину Толкунову всегда (и он этого не скрывал) была нужна женщина, которая бы сидела дома, делала то, что хочет он, женщина, лишенная собственного мнения и каких-то своих устремлений. Пока я играла по его правилам — не было никаких Насть. После десяти лет, наполненных страстью и великолепным сексом, после следующих десяти лет наполненных сексом спокойным и вселенским умиротворением, между нами так и не возникло равноправия. Хотя это и не мешало любить друг друга. И вот теперь «я вырвалась из плена»… В какой-то офис, в какую-то работу, к каким-то недосягаемым для Сережки Качаловым, с потенциальными Великолепными Гошами в орбите моих интересов. Эх, знал бы он, что эта проклятая работа не занимает даже сотой доли моего сознания. Что в том момент, когда он перестал считать меня своей Женщиной, не научившись видеть во мне Личность, я, как и двадцать лет назад сижу и думаю исключительно о нем….

— Гоша больше не звонил? — вклинился в мои размышления Петр Иванович.

— Ну, ты же все время был рядом, — не открывая глаз, пробормотала я, — Когда б он успел?

— Так я звякну ему? Вы не против?

— Господи, да делай что хочешь… И еще, закажи мне коньяк, что-то у меня голова кружится и плывет все перед глазами.