Тень жены Гамлета

Володя Христенко, который никогда не был жадным человеком и любил хорошо поесть, сладко попить и весело погудеть с друзьями, решил, что принесенные для дочки деньги — отличный повод для небольшой пирушки. Действительно, ну не рассердится же на отца старшая дочка, если он совсем небольшую часть ее зарплаты, так сказать, экспроприирует. Тем более, что последнее время, после рождения Тосеньки, родители Насти вынуждены были во многом себе отказывать, тратя зарплату главы семейства на памперсы, дорогие фруктовые смеси, совсем недешевую одежку для крохи и т. д. и т. п. Володя с горечью признался, что Галина, которая обожает сладости, только издали любуется на всевозможные торты, понимая что за пятьсот рублей, которые просят за вкуснятину, она сможет купить семье кило сосисок и еще килограмм котлетного фарша. Правда, значительно больше сладостей Галя любит ту еду, которую муж, со смешком, именует «закуской»: соленые грибочки, красную икорку, нежную, жирную, со слезой на розовом срезе форель. Ну а какая же закуска без выпивки? Поэтому себя Володя тоже не забыл. Сбегал в супермаркет, купил бутылку самой дорогой водки. И только пробивая чек, с ужасом обнаружил, что угрохал на выпивку почти тысячу рублей. Забыв строгие предупреждения супруги о том, что на рынке нельзя покупать никаких домашних консервов, никаких рыбных и мясных полуфабрикатов, Володя прыгнул на маршрутку и быстренько смотрался к метро Текстильщики. В первом же торговом ряду он обнаружил огромного мужика с обветренным красным лицом, который зычным голосом предлагать покупать совсем недорого замечательную икорку из Астрахани, прямо от производителя, то есть, от него самого — заслуженного рыбака Астраханской поймы. Цена Владимира устроила. Он даже пробовать икру не стал, хотя здоровяк и предлагал ее всем желающим щедро черпая оранжевые зерна замызганной одноразовой ложкой. Побегав по рынку еще минут пять, Христенко обнаружил и бойкую бабулю, которая рекламировала «грибочки-опёнки-маслёнки-бе-е-е-линькаи», выставленные в симпатичных литровых банках на перевернутом деревянном ящике.

Домой Володя несся как на крыльях. Однако Галина — вот уж, действительно, у женщин семь пятниц на неделе — стараний мужа не оценила. А совсем наоборот — устроила грандиозный скандал и обвинила любимого супруга в том, что он транжирит на водку деньги, которые его бедная беременная дочь зарабатывает с таким трудом.

Володя психанул, хлопнул дверью и, прихватив бутылку водки, уехал с горя гулять в Кузьминский парк. Надо сказать, что супруги Христенко ссорились так редко, что совсем не умели это делать. Галя начинала плакать, растерянный муж позорно сбегал с места баталий, предпочитая отсидеться и переждать бурю в укромном месте. Вот и в тот день, мужчина погулял по парку, полюбовался лошадками, на которых катались отдыхающие. Затем купил в летнем кафе огромную порцию шашлыка и, спрятавшись от посторонних глаз за багряным кустом боярышника на заброшенной лавочке в глубине парка, выпил в одиночку почти половину бутылки водки.

Не допил, потому что совесть замучила, и захотелось быстрее помириться с Галчонком.

Собственно это всё. Когда Володя вернулся домой — часов в десять вечера — с букетом астр и извинениями, ему чуть не стало плохо. Любимая жена лежала на кровати почти без сознания, вся зеленая, липкая от пота, в луже рвоты. Малышка тоже едва дышала… Слава Богу, что Скорая помощь приехала очень быстро. Врачи сразу же заподозрили пищевое отравление, а после того, как увидели на кухне банку с грибами и пластиковый тазик с икрой, поняли, что могут быть самые неутешительные варианты, вплоть до летального исхода.

— Как у них дела сейчас? С Галей что? И с ребенком? — не выдержала я, перебивая. Честное слово, иногда Колюня способен вывести из себя и святого.

— Володя себя винит в том, что Галя поела его гостинцы. А потом грудью покормила дочь и даже впихнула крохе в ротик две-три икринки — «пососать солененького»…. Словом, отравление очень сильное, девочку даже поместили в реанимацию. Тут это… Володя места себе не находит, говорит, что это он и перед нами виноват. Извинения у вас просит.

— У меня-то за что?

— Так мне пришлось ему признаться, что мы не с работы его дочери. Точнее, это Настя сказала, а я уже дальше объяснил.

— А Настя как?

— Никак. Плачет.

— В какой больнице Христенко?

— В Боткинской. Галя — в инфекционном боксе. Врачи пока перестраховываются. Ну а девочка, действительно, в реанимации. Но прогноз, как нам по телефону сказали, скорее положительный.

— Колюня, у нас в Боткина есть кто-нибудь?

— Могу Юльке позвонить. Вроде этот, Краснов, которому мы сына-наркомана искали, именно в Боткинской работал.

— Да-да, верно! И, мне кажется, он доктор медицинских наук?… Или я путаю?

— Ну, да, профессор, это точно…

— Тогда есть шанс, что сможет помочь… Свяжись с ним срочно. Пусть обеспечит для Христенко самый лучший уход и самых лучших врачей. Скажи, что деньги мы заплатим.

— А какую сумму обещать?

— Это не вопрос… Любую сумму. Ты что, не понял, что речь идет о жизни людей?