Тень жены Гамлета

Судя по телевизионному репортажу, сомнений в том, что девушка сама бросилась под колеса, у милиции не было. Это подтвердил не только водитель и четверо пассажиров машины, из-под которой извлекли Настю, но и свидетели еще двух автомобилей, ехавших чуть позади в соседних рядах. Клара старательно пересказала твистовцам, как бедный водитель — пожилой мужчина с трясущимся подбородком, управлявший многотонным джипом-убийцей — рассказывал журналисту о том, что девушка стояла впритык к кустам. Фары высветили ее издалека. Он еще успел подумать, что это очередная «ночная бабочка» поджидает на обочине клиентов. А когда джип был от девушки на расстоянии каких-то трех метров, та быстро оглянулась назад, отчаянно вскинула руки и буквально нырнула под колеса. Выбежавшие из автомобилей люди почти сразу определили, что пострадавшая мертва. Вызвали ГАИ и Скорую Помощь, но, по иронии судьбы, первыми на место происшествия прибыли телевизионщики, которые как раз возвращались со съемок пожара, удачно потушенного в каком-то дачном поселке в двух километрах от места ДТП. Так вот сюжет и попал в передачу.

Кстати, в дежурной части ответили, что труп пока не опознан и попросили Петра Ивановича назвать имя потерпевшей, если он ее узнал.

Петр, решившийся было продиктовать все паспортные данные Христенко, внезапно спохватился и повесил трубку. До самого последнего момента он (как собственно, и мы все) был уверен, что Сергей Тимофеевич Толкунов и его юная подруга просто удрали из Москвы, дабы свить свое любовное гнездышко подальше от бывшей супруги и вообще, вдали от всех проблем. Но если Настя покончила с собой, если Сережа до сих пор неизвестно где, а я в больнице после покушения на мою жизнь, то что, собственно говоря, происходит?

В палате повисло тягостное молчание. Я без сил опустилась на тумбочку, слушая как грохочет в груди горячим молотом огромный кусок раскаленного железа по недомыслию именуемый сердцем. Петр Иванович опустил глаза и рассеянно растирал ладони, словно все время мерз. Гоша, задумавшись, мял в руке сигарету. Из под его красивых пальцев на чистый пол сыпалась рыжая, спутанная табачная пакля.

— Отец Насти знает? — первой не выдержала я.

— Нет… — почти всхлипнул Петр Иванович и, закусив дрожащую губу, опустил голову. Голос его звучал глухо и словно через силу. — Я как представлю, что ему надо сказать… спросить… Короче, не сумею я.

Гоша с каким-то непередаваемым высокомерием и почти брезгливостью уставился на старшего следователя.

— А ты не смотри, не смотри! — взвился Петр. — Ты этого Володю не видел! Да мужик поседел за те дни, пока у него жена с дочкой в больнице. А тут я позвоню… Здравствуй, дескать, ты труп дочки по телевизору не видел, случайно?….

Эрнст покраснел и набычился:

— А тебе, Петюня, — хриплым шепотом спросил он, — тебе не пришло в голову позвонить мне вчера? Какого хрена ты сопли жевал? Ты что, не понимаешь, что сегодня милиция уже вполне могла опознать тело девушки, опросить родителей, друзей, соседей. Сопоставить ее смерть с покушением на Витолину, которую, как ты прекрасно знаешь, уже допрашивали по поводу происшествия в «Джангл». Следовательно, все координаты, явки, пароли, в том числе и некой Анастасии Христенко, у оперов записаны. И напомню, на всякий случай, что в ходе допроса следователь Смирнов Юрий Юрьевич очень сильно интересовался местом пребывания Толкунова Сергея Тимофеевича и его юной любовницы. Витолина отказалась давать показания. Господин Смирнов психанул, конечно, но не настаивал… В общем-то, ее дело… Захочет — через два дня заберет заявление и признается, что лично наглоталась снотворного. Но теперь, по вновь открывшимся обстоятельствам, представь, какие у ментов могут быть варианты? Либо Толкунов Настю Христенко до самоубийства довел, отказавшись жениться, либо наша Витолина пообещала организовать девчонке небо в алмазах, а сама, для алиби, в больничку спряталась. Об этом ты подумал?!!!!

Если бы в этот момент случилось землетрясение, или потолок элитной палаты обрушился на мою голову, клянусь, я бы даже не вздрогнула. Единственная мысль пульсировала, билась в мозгу, словно вырвавшийся из рук водопроводный шланг: «Что с Сережей?».

Боже, где он? Каким образом Настя, которая уехала с моим мужем строить новую жизнь на какой-то далекий остров, могла попасть через неделю на Калужское шоссе и бросится под машину?

— Вита! Вита, тебе плохо? — я очнулась оттого, что Гоша тряс меня за плечи как обвешенную плодами яблоню.

— Се-ерё-жка… Серёженька…., — выдохнула я прямо в ухо Эрнсту.

— Да понял я всё про твоего Сережу!! — Георгий Петрович вскочил и забегал по палате, — В общем, так. Никуда не звонить. Ничего не предпринимать. Ждать моего возвращения! Если появится Смирнов, ты, Петр Иванович, даже на порог к Витолине его не пустишь! Я сейчас договорюсь с Мариной, чтобы она вкатила нашей сыщице успокоительное, и тогда ее, сонную, может быть, и можно будет демонстрировать милиционерам в самом убедительном виде.

— Не надо уколов. Мне нельзя! — я в ужасе попятилась.