Тень зверя

Отголосок чувств внутри причинял боль, набирая силу, как бушующий в кронах сухого леса пожар. Чужие зубы сжали нижнюю губу, отпустили. Тут же нежной лаской влажный язык пробрался глубже, овладевая, не давая ни малейшей воли.

Затрещал факел, бросая сноп искр на песчаный пол. И погас.

Вэл с трудом прервала поцелуй и отстранилась, распрямляя спину. Она улыбнулась в кромешную темноту, расстегивая свой плащ, дернула плечом и стащила его вниз, отбрасывая назад. Не видела ничего, лишь слышала тяжелое дыхание мужчины рядом.

— Иди сюда, — шепнула Вэл, подавшись вперед, прильнув к Раза всем телом, обвивая руками его шею. — Мне слишком мало тебя.

На сердце было тревожно. Точно примеряясь, болезненное волнение сдавливало упоительно медленно, но весьма ощутимо.

Вэл зашла в темный пролесок у самого озера, опустила ладонь на рукоять кинжала и тихо ругнулась, когда пальцы хватанули воздух.

Кинжал остался у Вемира. Орудие, которым убили Кара.

Она не была намерена его возвращать, но с досадой оглянулась по сторонам. Сомнительно, что какой-нибудь твари пришло бы в голову напасть на нее в такой близи от широкого пляжа, но воспоминания о вампире, пробравшемся в самое нутро города, некстати возникли перед мысленным взором красочными образами.

Вэл шагала быстро, но бесшумно, следуя своей въевшейся в кожу привычке быть незаметной. Она усмехнулась, покачивая головой: забавно пытаться скрыться в лесу, когда ноги проваливаются в рыхлый снег по щиколотку, а местами и по колено.

Поглядывая на склоненные под снегом ветви, Вэл пыталась определить, не сбилась ли с пути, разыскивая тропу, на которой Раза оставил своего коня.

Внутри сильнее скручивалась кольцами тревога.

Перед глазами то и дело вставало его бледное лицо с тускло мерцающими черными глазами.

Усиливающийся ветер швырялся колючим снегом, путал волосы. Длинная полоса пляжа казалась серой и безжизненной. Грязно-черный лед, застилающий озеро, отчего-то замерз неровными глыбами у самого берега.

— В лице поменяйся, — бросил Раза через плечо, устремляя взгляд на одинокую фигуру впереди, чьи длинные, собранные в хвост волосы трепали ледяные порывы ветра. — Если я сказал, что не трону его, значит, не трону. Пригляди за лошадью.

Не смея возражать краткой, с трудом отличимой от приказа просьбе, Вэл оставила его и Шейна на берегу промерзшего озера.

Она волновалась, борясь с собой, понимая, что ничего не может изменить. А потому послушалась, покинув берег, не попытавшись возражать.

Тропа возникла ниоткуда, до ушей донесся глухой лошадиный храп. Вэл ступила на твердый неровный наст, припорошенный поземкой, и наклонилась, отряхивая от налипшего снега высокие сапоги.

Конь дернул ухом, повернул тяжелую морду, вопросительно посмотрел и громко недовольно фыркнул.

— Извини, я не твой хозяин, — сказала Вэл и тут же ошеломленно замолчала, услышав в собственном голосе дрожь.

Она сглотнула, осознавая, как сильно ее колотит. И холод казался не единственной причиной накатившей лихорадки.

Вэл сжала зубы. Волнение стиснуло внутренности — невыносимое, несущее почти боль, — оно вдруг оказалось таким сильным, что грозило свести с ума, если в ближайшее время высокий силуэт в черном не замелькает между деревьев.

Вэл положила дрожащую руку на теплую шею высокого коня и невидящим взглядом уставилась на лоснящуюся шкуру.

Минуты тянулись долго и томительно, слившись в нескончаемое вязкое болото. Реальность утратила свой смысл, и Вэл не могла бы с уверенностью сказать, сколько она стоит так: минуту, полчаса или час. Судя по тому, с какой уверенностью холод пробирался под одежду, минуло куда больше времени, чем могло показаться.

Голова наполнилась несвязными мыслями, образами, не несущими в себе никакого смысла: сплошь эмоции и давние видения, заполняющие собой колеблющуюся тревогой пустоту в груди.

Постепенно из путаницы лиц и событий сложилось одно лицо и одно событие — синие глаза, мертвенно-блеклые, смотрящие в серое небо, и длинные светлые волосы, потерявшие свой блеск, испачканные красным.

Сердце пропустило удар, острая боль хлынула через край алым.

Вэл задержала дыхание, вдавила ладонь в твердую шею лошади и тихо заскулила, прикрывая веки.

Случись это — что ей оставалось? Единственно верный ответ не удивил.

— Я не… смогу… — произнесла она чуть слышно и оттолкнула от себя лошадь.

Конь покосился на нее круглым глазом и переступил копытами.

Вэл выпрямилась, обвела холодный, занесенный снегом пролесок ошалелым взглядом.

По рукам пробежала судорожная дрожь, Вэл сжала кулаки, онемевшими от холода пальцами впиваясь в ладони.

Она нисколько не преувеличила, когда приняла то, что куда страшнее смерти было безумие. А оно было рядом, подкралось из теней вокруг, ступило в круг света, того и гляди готовое наброситься и сожрать.

Вэл однажды потеряла Шейна и продолжила жить дальше. Она потеряла Никса и пережила это.

Но потерять волка еще раз…

Она отчаянным усилием заставила собственные мысли замолчать и поморщилась от порыва ледяного ветра, впечатывая в разум единственную надежду — на то, что Раза сдержит слово.