Тень зверя

Помню, лишь однажды, заявившись в ратушу, покрытая грязью вперемешку с кровью, распугав девиц из канцелярии своим видом, она улыбнулась мне широко, не скрывая злобного довольства.

В тот день она убила какого-то пропойцу, который насиловал свою малолетнюю дочь. Узнала об этом по чьей-то наводке — очередной выпивоха из Дна решил выслужиться перед ней. С недавних пор это стало привычной традицией.

Я почти не удивлен.

Вэл преступила свои же правила и убила мужика, не прикрываясь тьмой, ставшей ее сущностью, и не нападая бесчестно из-за спины. Убила посреди дня, смотря в глаза, повалила его пьяного на землю прямо в свинарнике, сапогом пнув из его рук ведро с помоями.

Она вонзила кинжал ему в грудь, а потом поднялась и долго наблюдала, как бестолковые свиньи жрут своего недавнего хозяина.

Она рассказала мне это сама в подробностях и широко улыбалась до тех пор, пока не закончила. На щеке ее подсыхала бурая капля, а на подбородке мазком виднелась чужая кровь.

Я слушал ее и воочию видел глубокий, сырой колодец, полный черной воды.

Тогда Вэл впервые набрала из этого колодца целое ведро и подняла к свету.

Голос крыса становится тоньше. Слишком много ненужных эмоций. Улавливаю вопросительную интонацию, с неохотой отворачиваюсь от своей Второй.

Крыс молчит и выжидающе смотрит. Встречает мой прищуренный взгляд и тут же, нервным движением облизывая губы, опускает глаза. Глубоко и шумно вздыхаю.

И понимаю, что совершенно не помню, о чем он говорил. А потому не нахожу ничего лучше, кроме как задать вопрос, на который редко кто из побывавших в этом кабинете может дать внятный ответ.

— И что вы хотите услышать от меня? — Голос мой холоден, но интонацию немного повышаю. Вопросительно приподнимаю бровь. Спокоен, не позволяю себе и капли раздражения.

Крыс смущается, сглатывает раз-другой, неловко пожимает плечами и просит прощения за излишне смелую просьбу.

Занятно, ведь я даже не понимаю, о чем он говорит.

Многозначительно молчу, и крыс просит позволения сесть на место. Киваю ему, а сам почти смеюсь.

Стискиваю челюсти, на миг опуская взгляд, рассматривая бумаги, лежащие передо мной. Всяко лучше, чем позволить нехорошей улыбке показаться на губах.

Самодовольные напыщенные идиоты, полагающие, что мне есть дело до их надуманных проблем. Трясущиеся от страха, заискивающие передо мной, боящиеся слово против сказать — почти презираю.

Но игнорировать их вечно не получится, а потому поспешно говорю себе, что поручу разобраться с делом крыса волку. Главное, не забыть.

Не скрыть язвительную полуулыбку на губах. Усилием воли заставляю себя принять серьезный вид и спешно сворачиваю собрание, отдавая быстрые и конкретные распоряжения.

Посетители низко кланяются, выскальзывают в дверь, торопясь уйти. Жестом отправляю волка вслед за ними. Смотрю ему в спину, зная, что он чувствует мой взгляд. На несколько секунд замираю, наслаждаясь его ставшими напряженными плечами, — прожигаю глазами насквозь, не скрывая намерений.

Умею так лучше многих.

Дверь захлопывается, в замке поворачивается ключ — волк правила выучил — на сегодня с меня достаточно посетителей.

Облокачиваюсь локтями о стол, закрывая лицо руками. Устало выдыхаю. Усмехаюсь своей сегодняшней несобранности, потираю переносицу двумя пальцами. Бросаю хмурый взгляд на заваленный бумагами стол.

И чувствую невесомое прикосновение чужой ладони на затылке.

Поднимаю голову, встречая отрешенный взгляд голубых глаз. Улыбаюсь, потому что на лице Вэл нарисовано глубокое уныние. Скинула капюшон, лицо сонное, будто она и вправду спала.

Подошла к моему креслу и остановилась, прижавшись бедром к деревянному подлокотнику.

— Я думала, они никогда не замолчат. — Рассеянно перебирает пальцами мои волосы. — В следующий раз я прилягу на софе с твоего позволения. — Легкая ухмылка рисуется на красивых губах. — Нет, даже без твоего позволения.

— Говорил же — тебе необязательно присутствовать, — усмехаюсь в ответ, а мысли уже улетают. Нежные руки, ласкающие незатейливо, подчиняют себе против моей воли.

Так происходит всегда, и я давно перестал искать ответ на извечный вопрос — почему.

— Обязательно. Как же я буду жить без ценных сведений о сборах с арендаторов? — Вэл замечает что-то в моем лице, прищуривается и низко наклоняется, касаясь уха горячим дыханием. Шепчет тихо, вызывая невольную дрожь, скользнувшую по плечам. — Милорд, мне показалось или вы совсем не поняли, что от вас хотел тот крыс?

Читает меня как книгу. Она одна во всем мире.

А значит, все слышала, не позволяя себе уйти в мысли, даже умирая от скуки. В этом вся Вэл.

Улыбаюсь, но, судя по отсутствующей реакции, выходит плохо. Смиренно прикрываю веки и прижимаюсь виском к теплым губам.

Слишком устал и не хочу ничего и никого, кроме нее.

— Иди ко мне, — говорю тихо.

Поднимаю руку и кладу ладонь на ее шею. Под пальцами мягкость волос. Люблю ее волосы, люблю ощущать запах душистого мыла и неповторимый аромат ее самой — моей Второй. Так пахнет только она — теплом и пряностями, которым нет названия.