Тень звезды

– Ага, а потом опять кому-нибудь придёт в голову очередная бредовая идея, и Симону включат ещё в какой-нибудь безумный проект!

Машина въехала на территорию аэродрома и остановилась рядом с самолётом графа Плюмина.

– Вивьен, вы летите со мной, – Сергей сделал знак пилоту, что они грузятся в самолёт. – Генерал, Анатолий, вы что решили?

– Думаю, полетим с вами, – кивнул Анатолий и вопросительно глянул на генерала.

Тот лишь утвердительно кивнул и направился к трапу самолёта.

Звук выстрела мощной винтовки прогремел неожиданно и устрашающе. Все моментально пригнулись и кинулись под прикрытие автомобиля. Анатолий постарался понять, с какой стороны засел снайпер. В этот момент Сергей указал на колесо самолёта:

– Всё! Мы никуда не летим! Эти гады прострелили колесо, так самолёт не сможет взлететь.

– Да они просто охренели! – генерал не сдержал эмоций.

В этот момент на аэродром въехал, сверкающий полировкой, чёрный Rolls Royce Phantom. Из его окна высовывалась снайперская винтовка, направленная на притаившихся за бортом своего автомобиля мужчин. Rolls Royce подъехал почти вплотную к самолёту и, развернувшись, остановился. Из него вышла Лариса Панко. Она демонстративно облокотилась о крышу автомобиля, высокомерно и демонстративно рассмотрела мужчин перед ней.

– Ну что решили? Надеюсь, поняли, что с вами не шутят? Или нам стоит ещё что-нибудь прострелить? – Лариса говорила надменным холодным тоном и указала на снайпера в салоне машины, держащего под прицелом всю компанию у самолёта. – Сопротивляться бесполезно, мне нужен лишь ребёнок, тогда никто не пострадает, – она не мигая уставилась на Анатолия Лазарева.

Пилот заглушил двигатели, и в наступившей тишине стал слышен заунывный звук ветра, беспрепятственно гуляющего по взлётно-посадочной полосе. Мужчины поднялись с земли и переглянулись.

Симона стояла ни на что не реагируя, прижимая к себе плюшевого медвежонка. Синие глаза отражали жуткое чувство одиночества и безнадёжности. Она, как в зеркале, рассматривала в чёрной полированной поверхности Rolls Royce людей, собравшихся рядом. Она видела и себя, одетую в лёгкое бархатное пальто, шёлковое платьице лилового цвета. Металлический блестящий, полированный молдинг деформировал отражение и делал его похожим на цветные, изогнутые полосы. Симона покосилась на плачущую Вивьен и стянула с головы на затылок светло-бежевую, с голубыми и розовыми цветочками шляпку.

Анатолий стоял с непроницаемым лицом, уставившись в одну точку. Наконец, он взял Симону на руки, и она прижалась к нему и торопливо зашептала:

– Толя́, не отдавай меня, пожалуйста. Мне там будет очень плохо, там не будет тебя, Ирэн, Вивьен.

Анатолий только закрыл беспомощно глаза и поцеловал девочку в лоб:

– Милая, я придумаю что-нибудь, обязательно придумаю.

Лариса недовольно поджала губы и, садясь в машину, капризно произнесла:

– Ну всё хватит нюни распускать, нам пора ехать! Давайте сюда ребёнка и не вздумайте помешать нам вывезти её в СССР!

Вивьен остановилась около задней двери автомобиля Rolls Royce и выжидательно посмотрела на Анатолия.

Лариса ткнула пальчиком в гувернантку:

– О нет, вы не едите! Вы нам не нужны! Едет только ребёнок.

– Que dit-elle? (фр. Что она говорит?) – Вивьен перевела взгляд с Ларисы на Сергея.

– Она хочет, чтобы девочка поехала одна, без сопровождающих, – граф холодно смотрел на высокомерно ухмылявшуюся Ларису Панко.

– Mais elle ne peut pas faire ça, le chemin est long. Qui va s’occuper de la fille? (фр. Но она не может так поступить, дорога длинная. Кто позаботится о девочке?).

Анатолий посадил Симону рядом с Ларисой на заднее сиденье и отступил на шаг. Девочка жалобно смотрела на него и прижимала к себе медвежонка, которого он подарил ей на Рождество.

Вивьен обняла генерала Ершова и, не скрывая слез, плакала у него на плече. Дверь закрыли, и Rolls-Royce зашуршал шинами, увозя маленькую принцессу в новую жизнь…

21

Франция, Париж.

Автомобиль выехал за ворота аэродрома и, набирая скорость, двинулся в сторону Парижа. Симона подняла голову и начала рассматривать женщину, сидящую рядом с ней. Та, казалось, была занята своими мыслями и не обращала внимания на маленькую соседку. Ехали долго. В машине пахло дорогой кожей и ещё чем-то приятным. Симона тронула пальчиками руки женщины, одетые в перчатки молочного цвета из шёлковой ткани в дырочку. Та нехотя повернула голову:

– Ну что тебе? Сиди спокойно. Вот за что мне всё это?

– Je veux boire (фр. Я хочу пить).

– Что? Что тебе надо? – Лариса в недоумении уставилась на девочку.

– Donnez-moi, s’il vous plaît, de l’eau (фр. Дайте мне, пожалуйста, воды), – тихо выговорила Симона.

– Да что ж это за наказанье такое! Что ты там бормочешь? – Лариса томно закатила глаза.

– J’ai soif (фр. Я хочу пить), – Симона изобразила жестом, что она подносит стакан ко рту.

– Этого ещё не хватало! Да что тебе надо? – Лариса почти с ужасом воззрилась на маленькую пассажирку.