Тенеграф

Ускорил шаг, свернул и вскоре уже был на улице Дехиньо, около трехэтажного дома с белеными стенами. В животе у меня похолодело. Совсем как у И’Барраторы всякий раз, когда он оказывался перед этими дверьми темного дерева.

Наконец я собрался и постучал. Отворила мне Саннэ.

– Дядюшка Арахон? – спросила.

В ее светло-голубых глазах, однако, я не увидел то, на что рассчитывал. Удивление быстро уступило место неприятию и страху. Прежде чем я успел ее спросить, в чем дело, прибежал Джахейро. В первый миг он хотел меня обнять, но остановился в полушаге и смотрел на меня с подозрением. Как видно, дети были умнее взрослых. Уже с первого взгляда они понимали, что я не тот, кем выгляжу.

Я присел напротив Саннэ.

– Я не Арахон, – пояснил я ей. – Просто похож на него.

– Как… двойник? – осторожно спросила девочка.

– Почти. Но я знал Арахона и пытаюсь закончить то, что он начал.

– Найти папу? – на миг в голосе Саннэ прорезалась надежда.

Я покачал головой.

– Этого не сможет никто. Мне жаль Хольбранвера. Ты останешься с Иорандой, пока мы не найдем кого-нибудь, кто станет твоим опекуном.

– Но папа жив, – ответила она.

– Саннэ, ты должна понять…

– Ты не веришь мне! – крикнула она, ударив меня кулачком в грудь. – Никто мне не верит. Но папа жив, я это точно знаю, я слышала его во сне.

Я встряхнул головой, обнял ее – и она немного успокоилась.

– Слушай… Ты можешь помочь мне схватить человека, который виноват в том, что случилось с папой. Мне только нужен тенеграф.

– Тене… что? Ты о стеклышке, которое папа сделал в затененной камере?

– Да. Оно у тебя? Я знаю, что когда Арахон упал… когда я упал с крыши, ты могла оказаться рядом первой. Могла его найти. Ведь так и было, правда?

– Нет, – ответила она холодно.

Лицо ее оставалось спокойным. Я не мог понять, говорит ли она правду.

– Послушай, я знаю, что Арахон тебя подвел. Ты можешь его обвинять…

Я не закончил, потому что наверху лестницы появилась Иоранда. Увидев меня, она быстро поправила растрепанные волосы.

– Ирахон? Ты не должен сюда приходить, – сказала она строго.

Я все острее чувствовал себя непрошеным гостем. Я снял шляпу и поклонился.

– Хочу лишь перекинуться несколькими словами.

Она неторопливо сошла вниз. Ее легкое платье пышно колыхалось вокруг, и казалось, что донна стекает вниз на вышитом цветами облаке.

– Со мной или с Саннэ?

– С тобой.

Она кивнула, провела меня в кухню рядом с лестницей и закрыла дверь. Мы сидели друг напротив друга, она переплела пальцы, и я внезапно почувствовал себя так, словно встретился с безжалостным судьей, который знал о каждом постыдном моменте моей жизни. Очередное из проклятых, странных воспоминаний Арахона.

Я попросил прощения за свое поведение на корабле. Объяснил, почему никогда не сумею стать для нее Арахоном и не могу его изображать. Она же за все время не промолвила ни слова, а лишь смотрела внимательно, словно размышляя над тяжестью приговора.

Когда я закончил, наверху раздались шаги.

Тяжелые мужские сапоги.

Я понял. Не хотел расспрашивать, кто это был. Не имел права – в конце концов, я сам только что сказал, что все, что было между нею и Арахоном, исчезло вместе с его смертью. Она была уже свободна.

Я встал из-за стола, надел шляпу, сунул руку за пазуху и положил на стол пузатый мешочек.

Иоранда вздохнула.

– Снова одно и то же… Откуда у тебя эти деньги?

– Часть – с моего счета у Петруччи. Часть – от моей новой напарницы. Должно хватить на много лет. До времени, когда Джахейро подрастет настолько, чтобы тебе помогать. Тебе не придется браться за работу, ранящую твою гордость, и не придется никого просить о помощи.

Она смотрела на кошель с презрением.

– Забери это. Мне не нужна твоя помощь.

– Нет. Ты не понимаешь. Я не смогу спокойно сражаться, зная, что в случае моей гибели ты останешься без помощи. Умоляю, возьми деньги.

В этот момент я чувствовал себя так, словно это и вправду говорил Арахон.

Иоранда вздохнула. Потянулась за мешочком и взвесила его на ладони.

– Я знаю тебя. Подарок – это твой способ справляться с угрызениями совести. А с друзьями ты разговариваешь так лишь перед опасным заданием. Ты собираешься кого-то убить?

Я пристыженно глядел на носки своих сапог.

– Ты собираешься убить… очень много людей? – уточнила она.

– Я собираюсь убить короля, – ответил я тихо, так чтобы никто не услышал. – И еще многих людей. После этого мне уже не будет места в Сериве. Мы видимся последний раз.

Лишь когда я это произнес, лед в ее глазах чуть растаял.

Она печально улыбнулась.

Привлекла меня к себе.

Прижала губы к моему лбу, к глазам.

Тогда я, темное существо со дна другого мира, впервые понял, что такое любовь. И это не было чувство только Арахона.

ХІІ

Последний королеубийца в истории Запада закончил плохо. Пятьдесят два года назад кавалер Курт Фауленхофф, мелкий дворянин с неустойчивой психикой, заколол владыку Бруншвии, когда тот выходил из храма после молитвы.