Тенеловы. Сердце ночи

– А ты сосредоточься на чем-нибудь другом, – посоветовала я. – Представь, что мы – научная экспедиция, отправившаяся к центру земли. Думаешь, ученым легко даются открытия? Нет, они страдают похуже нашего. Что за первооткрыватель из тебя получится, если ты по катакомбам прогуляться не в состоянии?

Ксюша всерьез восприняла мой совет. Судя по напряженному лицу, она изо всех сил боролась со страхом. Тяжело сказать, кто из них победил – страх или Ксюша, но сестра больше не жаловалась, молча перенося испытания.

По катакомбам прокатился стон. Будто кто-то огромный сначала вдохнул полной грудью, а затем протяжно выдохнул. Дуновение ветра коснулось лица, огонь факела заколебался и на мгновение потух, заставив сердце замереть от ужаса, но потом разгорелся с прежней силой.

– Ч-что это было? – заикаясь, спросил Коля.

– Просто ветер, – ответил Марк, но в его голосе не было уверенности.

– Ты упоминал, что это страшное место, – вспомнила Ксюша. – Что тебя напугало в детстве?

– Здесь творятся странные вещи. Дело все в том же искаженном отражении. Катакомбы – отражение некоего плохого места в вашем мире.

– Например? – уточнила я.

– Бывшие пыточные, или камеры смертников, или место казни.

– Спасибо, – перебила я Марка, – я поняла.

Стон повторился, а после закричала Ксюша. Да так громко, что у меня уши заложило. Крик подхватило эхо и заметалось между стен.

– В чем дело? – бросился к ней Коля.

– Меня схватили за плечо.

– Это была не я. Марк? – я повернулась к парню.

– И не я.

– И уж точно не я, – сказал Коля.

– Я знаю, что это не вы, – произнесла Ксюша. – Я видела руку, выросшую прямо из стены.

– Это не к добру, – пробормотал Марк.

Мы сбились в кучу подальше от стен, спина к спине. На моих глазах скала отрастила конечность. Рука сделала несколько хватательных движений, но все они были бесцельны, ей не хватало глаз. Потерпев неудачу, рука вернулась в стену. Но вслед за ней вылезло еще несколько, а потом еще и еще. И мы очутились в лесу рук. Они тянулись к нам со всех сторон – жуткие слепые каменные пятерни.

– Они безвредны, – подбодрил нас Марк.

– Сомневаюсь, – Коля кивнул на руку, подхватившую с земли камень и сдавившую его так, что он превратился в труху.

– Хм, – сказал Марк, – меня убеждали, что все это игра воображения.

– Очевидно, тебя обманули, – Ксюша, присев, ловко увернулась от шарящей в темноте лапы. – Надо выбираться отсюда.

– Возвращаться нет смысла, – я оглянулась. – Там не лучше. Будем прорываться.

То приседая, то подпрыгивая, мы кое-как продвигались вперед. Руки, почуяв в нас сильных противников, попытались захватить факел. Тот, кто ими управлял, понимал: без света нам из катакомб не выбраться. Но мы дружно встали на защиту факела и даже отбили пару атак.

В одну из стычек рука толкнула Ксюшу. Удар был скользящий и урона ей не нанес, но она оступилась и с трудом устояла на ногах.

– Мои очки! – воскликнула Ксюша.

Солнцезащитные очки валялись в паре шагов позади нас. Должно быть, соскользнули, когда Ксюша боролась с рукой.

– Брось их, – я остановила сестру, пока она не кинулась назад. – Купим новые.

Мы замешкались, чего нельзя было допускать. Рукам только и требовалось, что немного времени, чтобы сориентироваться. И снова меня поймали за многострадальный капюшон, на этот раз прихватив клок волос.

Я дернулась, но острая боль свела сопротивление на нет. Рука потащила меня к стене, где нетерпеливо клацали пальцами ее товарки. Я бросила факел Коле, и он поймал его на лету. Если погибну, пусть хоть друзья выйдут из катакомб.

– Попробуй вырваться, – ко мне подбежал Марк. Схватив за плечи, он потянул меня к себе, и я превратилась в перетягиваемый канат.

– Больно, – на глаза навернулись слезы. С меня будто заживо сдирали скальп.

На помощь Марку, передав факел Ксюше, подоспел Коля. Втроем мы избавились от захвата, но с частью волос пришлось расстаться. Затылок словно облили горячей смолой. Клянусь, я почуяла запах горящей плоти, но ничего, конечно, не горело. Всему виной было разыгравшееся воображение.

Лишившись капюшона и пучка волос, я обрела свободу, а лес рук, потерпев фиаско, оставил нас в покое. Вздохнув с облегчением, мы решили было, что с препятствиями покончено, как впереди выросло подобие решетки. Она поднялась из земли, перегородив нам путь.

– Приплыли, – Коля ухватился за прут и дернул его на себя. – Крепкий. Голыми руками не сломать.

– И не надо, – Марк вытащил из ножен кинжал.

Он орудовал им как серпом, срезая прутья. От соприкосновения с кинжалом решетка крошилась, как сухое печенье. На этом катакомбы от нас не отстали: насылали летучих призраков – белые облака проносились мимо и с завыванием бросались под ноги. Эффектно, но безобидно. Нас поливали водой и сверху, и снизу. Пугали обвалами. Травили крысами.

Когда впереди показался свет – вестник окончания катакомб – мы чуть не разрыдались от счастья. Испачканные в земле с головы до ног, в синяках и ушибах, перепуганные и усталые мы выбрались из подземелья.