Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж

Она не давала ему ни на секунду расслабиться. Он не считал свою реакцию достаточно быстрой и старался предусмотреть все заранее. В отличие от Мыша, он не умел пребывать в свободном полете, принимая удары судьбы, подобно самураю.

Каждая вылазка за пределы Лунного командования становилась для него вторжением на территорию врага. И прежде чем оказаться там, ему хотелось обзавестись всей необходимой информацией и оружием.

Когда он служил резидентом в консульстве, жизнь была намного проще. В то время как друзья, так и враги знали, кто он, и игра велась в соответствии со сложным набором ритуалов. Как правило, все сводилось к наблюдению за тем, кто его посещает и кто еще за этим следит. На Святом Августине он носил форму.

Для охотников за скальпами правила были иные. Как друзья, так и враги Бекхарта играли по правилам войны. Кровавым правилам.

И по непонятным Нивену причинам командование Бекхарта ввязалось в смертельную войну с сангари.

Нивен прошел все необходимое посвящение. Он вынес бесчисленные часы обучения и гипноподготовки. У него даже имелось преимущество в виде жестокого детства на Старой Земле. Но проведенные в Академии годы каким-то образом заразили его гуманизмом, из-за которого работа иногда ранила.

«Вряд ли самокопание поможет», — язвительно подумал он.

Кампанию против сангари вполне можно было оправдать. «Звездная пыль» разрушала бесчисленные разумы и жизни. Рейдерские корабли сангари грабили миллиарды и убивали сотнями. Через представителей семейства сангари получали контроль над легальными предприятиями, превращая их деятельность в преступную.

Человекоподобные чужаки стали смертоносным вирусом в теле человеческой цивилизации.

И все же крайняя жестокость контратак Флота вызывала у Нивена серьезные сомнения. Ему хотелось знать — в чем справедливость, если мы ведем себя в большей степени по-варварски, чем враги?

Мыш часто повторял, что он слишком много думает, вместо того чтобы просто чувствовать. Проблема носила чисто эмоциональный характер.

Утро принесло с собой полное безразличие и депрессию. Нивен попросту свалил всю ответственность на Мыша.

— Какова программа на сегодня? — Он знал, что напарник намерен сломать заведенный порядок. Мыш заказал в номер настоящий кофе, и Нивен держал чашку в руках. — Как ты собираешься протащить эти расходы мимо аудиторов?

— Мои счета поступают прямиком к Старику. И он ставит на них печать «К оплате».

— Хорошо, наверное, быть любимчиком у Старика.

— В том есть свои плюсы. Но в основном минусы. Мне нужно, чтобы ты снова побывал в медицинском центре по своим обычным делам. Но попытайся отследить их межпланетную торговлю. Наверняка есть записи, даже если из них будет понятна лишь часть. Думаю, большая часть товара исходит из лабораторий центра, так что какие-то следы на бумаге должны остаться. Если не сумеем найти источник, может, обнаружим хоть какие-то концы.

— А ты?

— Собираюсь потратить часть денег Старика. На укрытия, на билеты отсюда. Ну, знаешь — подстраховка. Скоро должен появиться новый резидент. Нужно быть готовыми, когда всерьез припечет.

— Ты что-то выяснил?

Нивена обуревали смешанные чувства. Ему хотелось убраться подальше из Города Ангелов и от этой миссии, но не сейчас. Нужно поближе познакомиться с Марьей.

— Нет. Как я уже сказал — просто покупаю страховку. Я чувствую, что едва появится некто, способный сказать им, что делать, станет по-настоящему горячо.

— Что значит — горячо? А сейчас разве не так? За мной вчера весь день таскались липучки. Некоторые чуть ли на пятки не наступали.

— Можно подумать, местные таланты способны на большее. Но, думаю, это часть камуфляжа — чтобы мы решили, будто столь важное место опекает батальон громил. Если бы кое-кто не наткнулся на с’Плез, так бы продолжалось вечно.

— Я тоже кое-что чувствую, Мыш. Причем ничего хорошего. Что, если в критическую минуту мы окажемся между ними и Звездопыльщиком?

Мыш быстро приложил палец к губам.

— Давай пока не будем возвращаться к легенде третьего уровня, — прошептал он и улыбнулся. — Ты готов пойти на самоубийство? На случай любых проблем нужны отходные пути. Если я сам не справлюсь, оставлю записку. Иначе — встретимся здесь вечером. В любом случае это будет наша последняя ночь в этом отеле.

Нивен спустился в вестибюль, уверенный, что Мыш знает намного больше, чем говорит. Но вряд ли стоило удивляться. Мыш был любимчиком Бекхарта. Любимчиком, который вполне годился на роль расходного материала.

Он бросил взгляд на голограмму, изображавшую яростные электрические бури в ущелье Гинунга на Камелоте. Сквозь дождь и молнии в его сторону летело стадо воздушных китов.

Для Бекхарта работа Бюро была игрой, замысловатой разновидностью шахмат, которые обожал Мыш. Доской для адмирала являлась вся вселенная, и он мог пожертвовать самой ценной пешкой ради минимального преимущества.

В течение поколения он бросал вызов всей расе сангари — и побеждал с неумолимостью надвигающегося ледника.

Цена его небольших побед повергала Нивена в ужас.