Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж

Ему предоставили отдельную каюту. Сейнер, которого к нему приставили, помог обустроиться. По осторожным ответам матроса Мойше предположил, что ему предстоит провести на борту несколько дней. Флотилия Пэйна собирала урожай вдалеке от Карсона.

Как только матрос ушел, бен-Раби превратил голую каюту в спартански обставленную келью. А затем улегся спать — естественно, сперва убедившись, что нет «жучков» и шпионских камер. Но сон не шел. Разум все еще не мог переварить свалившиеся на него сюрпризы.

Кто-то постучал — скорее всего, Мыш. Тот никогда не пользовался звонком, что было его отличительной чертой.

Да, это был Мыш.

— Привет, — сказал он. — Меня зовут Масато Ивасаки. Вы тоже из жидкостных систем? Хорошо.

Он протянул руку, и они обменялись рукопожатием.

— Бен-Раби. Мойше. Рад познакомиться.

Дурацкая игра, подумал он. Но в нее приходилось играть, чтобы убедить других, будто они впервые встретились.

— Случайно, не играете в шахматы? — спросил Мыш. — А то я ищу партнера. — Мыш был заядлым игроком. «Когда-нибудь это не доведет его до добра», — подумал бен-Раби. Агент не может позволить себе постоянных привычек. Но кто он такой, чтобы его критиковать? — Я прогулялся по коридору, но никого не нашел.

В том можно было не сомневаться. Мыш отличался дотошностью.

— Играю, но плохо. Да и давно не приходилось.

На самом деле прошло лишь около четырех часов — заигравшись, они едва не опоздали в космопорт. Мышу нужно было успокоить нервы перед взлетом. У бен-Раби имелись свои причины.

Мыш прошелся туда-сюда в поисках «жучков». Бен-Раби закрыл дверь:

— Вряд ли они тут есть. По крайней мере, пока. Я ничего не обнаружил.

Мыш пожал плечами:

— И что скажешь?

— Хреново во всех смыслах. За такое если браться, то только с голодухи. Мы летим на мифической бомбе-сверхновой.

— Ты про ту бабу? Угу. Проблем не оберешься. Еще я заметил пару людей Макгроу. Думаешь, у нее своя команда?

Он с размаху сел на вторую койку.

— Вряд ли. И уж точно не по собственной воле. Она одиночка.

— Плохо дело, — задумчиво пробормотал Мыш. — У нас не хватает информации. Чувствую себя будто слепой в комнате смеха. Так что будем осторожнее, пока не узнаем местные правила. — Он уставился в потолок. — И не сообразим, как обмануть местных.

Бен-Раби уселся на свою койку. Пару минут они молчали, пытаясь осознать будущее, которое их ждет. Нужно использовать любое возможное преимущество.

— Три недели, — сказал Мыш. — С этим я справлюсь. А потом год отпуска. Даже не знаю, чем займусь.

— Погоди строить планы. Марья… та женщина-сангари… Сплошное дурное предзнаменование. Мыш… вряд ли это все решится само собой.

— Справлюсь. Ты же не думаешь, что я собираюсь провести тут чертов год?

— Помнишь слова того типа в Блейк-Сити? Возможно, наша жизнь на этом закончится. Причем скоро.

— Да брось. Нагонял страху, и все.

— Готов поклясться собственной жизнью.

У бен-Раби раскалывалась голова. Он сомневался, что сможет и дальше выдерживать боль. И еще эта неодолимая потребность…

— Что с тобой?

— Голова болит. Наверное, от смены давления.

Как, черт побери, он мог работать, страдая от боли и с трудом соображая? Стоило позавидовать мастерам меча древности, которым приходилось беспокоиться только об остроте клинка.

— Пожалуй, стоит подстраховаться, Мойше. Начать планировать наперед на всякий случай.

— Я думал, ты и так справишься.

— Нужно быть готовым ко всему, — пожал плечами Мыш. — Я лишь прощупываю почву. Эти сейнеры помешаны на своих увлечениях не меньше нас. У них есть клубы нумизматов, филателистов, любителей архаики разных периодов… и все такое прочее. У них пунктик на всем, что связано с прошлым. Вот я и подумал — почему бы нам не организовать шахматный клуб для планетян? Будет повод, чтобы встречаться.

— А у тебя будет повод поиграть.

— И это тоже. Кстати, многие сейнеры тоже играют. Может, подцепим нескольких, из кого удастся что-нибудь вытянуть. — Он подмигнул и улыбнулся.

Сейнеры, которых он собирался подцепить, вероятно, принадлежали к женскому полу.

Бен-Раби не мог до конца постичь Мыша. Мыш всегда был доволен жизнью, и это сбивало с толку. Этот человек был еще более одержим, чем он сам. А с точки зрения бен-Раби, у представителей его профессии коэффициент счастья должен быть близок к нулю.

Бен-Раби никогда не мог понять других. Казалось, все остальные живут по совершенно иным правилам.

Мыш пожал плечами.

— Что, держишь пальцы крестом? Надеешься, что Бекхарт все провернет как надо? Я бы на это не рассчитывал.

Бен-Раби понятия не имел, каково его место в обширных и замысловатых планах адмирала.

— Ладно, что-то я засиделся, — сказал Мыш. — Не стоит так уж сразу привлекать лишнее внимание. Я видел, как девушка дала тебе таблетки. Что случилось? Голова?

— Угу. Может, даже моя мигрень. Такое ощущение, будто моей башкой играли в футбол.

Мыш направился к двери:

— Так что, сыграем вечером?

— Конечно, если вы не против игры с любителем.

Бен-Раби смотрел ему вслед, чувствуя себя совершенно глупо. Вокруг не было никого, кто мог бы услышать его последние слова.

По системе громкой связи объявили ужин для пассажиров. Мыш обернулся: