Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж

Их форма захватила его воображение, превратившись в навязчивую идею. Он искал информацию о них на домашнем терминале матери, но ему не хватало образования, чтобы расшифровать большую ее часть. Он стал учиться самостоятельно, начав с нуля и постепенно добираясь до того, что столь отчаянно хотел узнать.

В десять лет он ушел из банды, чтобы освободить время для учебы. Еще через полгода на него снизошло откровение. Он обязательно должен был отправиться в космос. Он тайно обратился к вербовщику Флота, и тот помог ему пройти вступительные экзамены в Академию.

Ему никогда бы это не удалось, если бы для староземельцев не существовало особых стандартов и квот. Он пролетел бы с треском, если бы ему пришлось напрямую состязаться с тщательно подготовленными уроженцами Внешних миров, росшими в семьях военных. Половина офицеров службы была детьми офицеров. Служба являлась полностью замкнутой субкультурой, все менее связанной с общечеловеческой культурой и все менее ею управляемой. Но у него была цель.

В двенадцать лет он сбежал из дома в Лунное командование и Академию. За шесть лет он пробился из безнадежно отстающих в пять процентов лучших. При выпуске он воспользовался правом выбора и получил назначение во Флот. Он служил на эсминцах «Аквитания» и «Гессе», а также на боевом крейсере «Тамерлан», прежде чем подал рапорт с просьбой направить его в разведшколу.

После года подготовки Бюро назначило его флотским атташе в посольство на Полевом Шпате. Затем последовало с полдюжины подобных назначений на стольких же планетах, прежде чем его работа привлекла внимание адмирала Бекхарта, чей департамент занимался опасными операциями и деятельностью на грани закона.

Он принял участие в нескольких тайных операциях и вновь встретил бывшего сокурсника Мыша. С тех пор они работали вместе, и последним их заданием стало внедриться к звездным ловцам, чтобы выведать информацию, с помощью которой можно было бы вынудить сейнеров присоединиться к Конфедерации.

Кое-что из этого Эми уже знала, но кое о чем услышала впервые. И ее это нисколько не удовлетворило.

— Ты ничего не сказал о женщинах, — последовал первый ее комментарий.

— В смысле? Какое это имеет отношение к делу?

— С моей точки зрения — самое непосредственное. Я хочу знать все про твоих любовниц и о том, как ты с ними порвал. Какие они были…

— А вот до этого вам как до Китая раком, дамочка.

Он все еще с трудом соображал и не сразу понял, что именно сказал, пока не удивился, что она столь внезапно замолчала.

Судорожно вздохнув, Эми вылетела из палаты, будто торнадо, ищущий, какой бы город разрушить.

Появилась врач и померила кровяное давление:

— Что, слишком уж она бесцеремонна?

— Не знаю, что на нее нашло. Никогда такого не бывало.

— А у вас была интересная жизнь.

— Не особо. Вряд ли я поступил бы так же, будь у меня возможность повторить.

— Собственно, а почему бы и нет?

— Не понимаю.

— Я про омоложение. Я думала, на планетах оно доступно всем.

— А… ну да. Более или менее. Некоторые крупные шишки живут еще с тех пор, как Ной высадился с ковчега. Но судьба порой умеет настичь того, кто пытается от нее ускользнуть.

— Жаль, что у нас такого нет.

— Вы не выглядите старой.

— Я подумала про отца. Вряд ли ему много осталось.

— Ясно. Скоро я смогу отсюда выйти?

— Собственно, хоть сейчас. Но мне хотелось бы, чтобы вы пару часов подождали. Иначе у вас будет слабость и головокружение.

— Мыш был прав, когда говорил про ультразвуковое снотворное.

— Знаю. Но не я составляю бюджет на медицину. Удачи вам, господин бен-Раби. Постарайтесь больше со мной не встречаться.

— Ненавижу больницы, доктор.

Он действительно терпеть их не мог. В госпиталях ему приходилось торчать лишь по настоянию Бюро, чтобы пройти психологическую или телесную модификацию.

Сделав несколько небольших упражнений, он поехал на общественном трамвае домой, где ждала Эми.

— Мойше… Я глупо поступила. Ты был прав. Это все никак меня не касается.

Глаза ее покраснели — она плакала.

— Все в порядке. Я понимаю.

Но на самом деле понять он не мог. Выросший в иной культуре, он оказался попросту не готов к тому, что кто-то полезет в его личную жизнь. В Конфедерации люди жили сегодняшним днем, не задумываясь о прошлом.

— Просто у меня такое чувство… в общем, надо бы как-то закрепить наши отношения.

Ну вот, начинается, подумал он. Опять намеки на замужество.

Брак имел для сейнеров крайне важное значение. В Конфедерации он являлся скорее забавным пережитком, развлечением или грезами для юных романтиков. Мойше не мог отнестись к отношениям с Эми с той же серьезностью, что и сейнеры. По крайней мере, пока.

Звездные ловцы завоевали его преданность, но не сделали из него другого человека. Они не могли превратить его в свое отражение, попросту приняв в свою среду.

«Нет ли подобных проблем и у Мыша?» — подумал он. Вряд ли. Мыш походил на хамелеона. Он мог приспособиться к любому окружению, скрыться в любой толпе.

— Мне пора на работу, — сказала Эми.

Казалось, она валилась с ног от усталости.

— Тебе стоило бы отдохнуть, милая.